Суеверный

Нет, что ни говори, хорошо побыть на открытом воздухе, походить от дома к дому, практически ничего не делая. Есть время подумать. Подумать о жизни. И об этих убийствах.

Энджел не стала над ним смеяться, когда он рассказал ей свою теорию о том, что эти убийства совершены не человеком, а монстром. Но он заметил сомнение в ее зеленых глазах. Сомнение и озабоченность. Неужели она сомневается, что я в здравом уме?

Ну, а почему бы ей не сомневаться?

Он сам не свой с тех пор, как увидел первый труп. Ту бедную девушку со снятым скальпом, с волосами, валявшимися на траве, с порванными кровеносными сосудами, вываливавшимися из ее черепа, словно сморщенные змеи.

С тех пор Гаррет сильно изменился. Он теперь по-другому смотрел на людей. Он уже не мог смотреть на человека и не думать о его черепе и венах, о том, как этот человек может выглядеть без скальпа, сорванного одним движением.

Это сумасшествие? Возможно.

Но что нормального в этих убийствах? И как может этот убийца не быть монстром?

Гаррет услышал, как щелкнул замок. Наружная дверь начала открываться. Он ожидал удивленных взглядов, испуганного выражения лица. Люди всегда пугаются, видя у своих дверей полицейского. Ему приходится сообщать плохие новости.

На Гаррета смотрел темноволосый мужчина, которому явно было больше тридцати, но меньше сорока лет. В коричневом джемпере и белой рубашке, похожий на преподавателя. Гаррет заметил в его глазах удивление. И страх? В последнем Гаррет не был уверен.

– Доброе утро, чем могу помочь? – у мужчины приятный голос, гладкая речь, легкий иностранный акцент.

– Профессор О'Коннор?

– Да, – мужчина, прищурясь, смотрел на Гаррета.

– Ваша жена недавно заходила поговорить со мной. Относительно убийства Чипа Уитни.

– Да, я знаю. Сара была ужасно расстроена. И я, конечно, тоже.

– Вы знали его? – спросил Гаррет, доставая блокнот.

– Нет, сам я не знал. Только косвенно. Я был расстроен из-за Сары, – он откинул назад темные волосы. – И, конечно, я был расстроен... из-за других убийств. Это так страшно.

Гаррет поднял глаза на профессора.

– Я провожу опрос жителей всех домов, профессор. Я задержу вас только на минуту. Вы знали одну из оставшихся трех жертв, не правда ли?

Не дожидаясь ответа, он полистал блокнот. Достал из него цветной снимок второй жертвы. На нем была улыбающаяся женщина в лимонно-желтом сарафане на фоне пляжа. Волосы распущены, их слегка поднимает ветер.

Профессор прищурился, глядя на снимок.

– Это миссис Де Хевен. Она была нашей домовладелицей. Ей принадлежал этот дом. Какой ужас!

– Когда вы видели ее в последний раз? Может, она когда-нибудь жаловалась на ссоры или недоразумения с кем-нибудь из тех, кто снимал у нее жилье? Может быть, вы что-нибудь знаете о лицах, у которых были проблемы с миссис Де Хевен? Были ли у нее недоразумения с предыдущими жильцами? Есть ли другие жильцы в этом доме?

Профессор О'Коннор ответил на все вопросы без колебаний, тихим, задумчивым голосом. У него нет никаких подозрений, никакой информации о каких бы то ни было проблемах миссис Де Хевен. Он не знал никого из ее жильцов. Домовладелица никогда не упоминала ни о каких проблемах с другими жильцами. Профессор утверждал, что у него с ней были «самые сердечные» отношения.

«Никакой полезной информации», – подумал Гаррет.

Из дома доносились женские голоса. Из беседы с женой профессора он знал, что с ним живут жена и сестра. Придется поговорить и с ними тоже.

Из-за угла показались двое молодых людей, вероятно студентов, делающих утреннюю пробежку.

Заметив на крыльце Гаррета, они замедлили бег, покосились в его сторону, желая посмотреть, кого он опрашивает. Миновав дом, студенты отвернулись.

– Едва ли я смогу вам чем-нибудь помочь, детектив, – сказал профессор О'Коннор, выказывая первые признаки нетерпения.

Гаррет вернулся к снимку первой жертвы, Шарлотты Вильсон. Это была школьная фотография. Вероятно, снимок сделан в шестом или седьмом классе. На вид ей здесь лет двенадцать.

– Доктор О'Коннор, знали ли вы эту молодую женщину, Шарлотту Вильсон?

Профессор О'Коннор, прищурясь, посмотрел на фото. Вздохнул.

– Как вам сказать...

– То есть?

– Я был знаком с ней совсем недолго. Эта молодая женщина должна была работать у меня секретаршей. Но она... Это было, когда я только что приехал во Фривуд. Я и моя сестра были заняты с переездом и размещением, так что у меня практически не было времени бывать в офисе. Думаю, я раз или два разговаривал с бедной девочкой. А потом... когда она была убита...

Гаррет почувствовал, как у него напряглись мускулы на затылке. Он очень внимательно посмотрел на профессора. По его глазам детектив понял, что профессор О'Коннор испытывает некоторый дискомфорт от беседы с ним.

– Значит, вы знали Шарлотту Вильсон? Вы знали все три жертвы?

Щеки профессора немного покраснели.

– Ну... да. Но я не знал ни одну из них хорошо. Мы были едва знакомы.

Гаррет попробовал задавать и другие вопросы. Продолжая разговаривать, он сделал заметку на листе с фактами по делу Шарлотты Вильсон.