Судоустройство и правоохранительные органы

Второе звено – губернские советы народных судей – ведало исключительно вопросами обжалования судебных решений. Их пересмотр, в силу отказа от апелляции, осуществлялся в кассационном порядке. Это означало, что вникать в существо дела должны были только народные суды. Советы народных судей как правило проверяли лишь наличие существенных нарушений закона и, в случае их обнаружения, «передавали дело для вторичного рассмотрения».

Надо сказать, что единство нового суда не было безусловным. Ему противопоставлялась другая значимая идея, согласно которой система ординарных судов была непригодна для борьбы с преступлениями, подрывавшими советскую государственность. Именно этим обосновывалось создание органов политической юстиции¹⁰³, действовавших под эгидой борьбы с контрреволюцией и укрепления диктатуры пролетариата. К их числу можно отнести как особые судебные органы (революционные трибуналы), так и чрезвычайные органы внесудебной репрессии (чрезвычайные комиссии).

Говоря об организации народного суда, нельзя не упомянуть и об отношении советской юриспруденции к вопросу его состава. С одной стороны, дореволюционный суд присяжных был решительно отвергнут как «политическая сделка между умирающим дворянством и восходившей к власти буржуазией»¹⁰⁴. С другой стороны, подлинно народным новый суд мог стать лишь при условии непосредственного участия народа в отправлении правосудия.

Выход был найден во внедрении альтернативной модели: суда шеффенского типа, «с присущим ему равноправием постоянного судьи и судей-заседателей»¹⁰⁵. Лишь такой состав, по мнению первого наркома юстиции РСФСР Д.И.Курского, мог судить творчески, не впадая в косность и избегая готовых формул¹⁰⁶. Воплощением этой идеи стал институт народных заседателей, введенный декретами о суде и развитый последующим законодательством. Согласно ст.8 Положения 1918 г. основной состав народного суда включал постоянного народного судью и двоих очередных народных заседателей.

Наконец, существовали еще две важные идеи, связанные с судейским статусом. Во-первых, отказ от независимости судебной власти привел к провозглашению сменяемости народных судей. Члены нового суда могли быть в любое время отозваны избравшими их советами или исполкомами. Во-вторых, требование о профессионализме судей сменилось началом классовости. Поскольку ссылки на законы «свергнутых правительств» в судебных решениях воспрещались, а советское законодательство пребывало в зачаточном состоянии, суды в своей деятельности должны были руководствоваться «социалистическим правосознанием»¹⁰⁷. Разумеется, таким правосознанием могли обладать только представители «правящего класса». Именно поэтому от народных судей требовались не «глубокие юридические познания», а «лишь одно общее ознакомление с законодательством советской власти и глубокая преданность рабоче-крестьянскому классу»¹⁰⁸.

Таковы основные начала, определявшие систему советского суда на раннем этапе. Впрочем, в чистом виде они существовали недолго. Уже в 1921 г. было объявлено о переходе к новой экономической политике, основанной на отдельных уступках «буржуазной» идеологии. Это решение имело колоссальное значение для развития отечественного права. Многие начала и институты, прежде отвергнутые как устарелые и несовместимые с идеалами революции, были реабилитированы. Широкую популярность обрел тезис о том, что различие между старым и новым правом лежит не столько в формулировке принципов, сколько в их реализации.

Развитие судоустройства в период нэпа целиком протекало в русле отмеченных тенденций. Выдвинутые ранее идеи о «правильной» организации суда были во многом переосмыслены. В 1922 г. было положено начало новой судебной реформе. В мае этого года были восстановлены органы адвокатуры¹⁰⁹ и прокуратуры¹¹⁰, а в ноябре было принято первое Положение о судоустройстве¹¹¹.

Важнейшим изменением, на десятилетия определившим структуру судебной системы, стал частичный отказ от идеи единого народного суда. С одной стороны, деление судебных органов на местные и общие осталось в прошлом, и в этом смысле их система по-прежнему оставалась единой. С другой стороны, народный суд перестал быть единственным звеном, рассматривавшим дела по существу. Новая система была трехзвенной: народные суды – губернские суды – Верховный Суд РСФСР. Каждый из этих судов имел собственную подсудность, рассматривая различные дела по первой инстанции. При этом правило о невозможности апелляции оставалось нерушимым на протяжении всего советского этапа¹¹². Пересмотр решений, по Положению 1922 г., производился в порядке кассации или надзора в губернских судах и Верховном Суде РСФСР.