Судороги

А в это самое время, дельфины вывозили к берегу Яна. Наконец, оказавшись на совсем малой глубине, он сам кое-как добрался до берега и сорвал с себя маску. Стэлла была уже близко. Она хотела убедиться, что с водолазом все в порядке. Ян перевернулся на спину, но не в силах даже сидеть, просто лежал на спине и смотрел в сторону моря. Он был в шоке от того, что с ним произошло. Он видел дельфинов. Они не уплывали. Но ему стало чуть ли не дурно, когда он увидел не плывущую, а выходящую из моря девушку. Да! Она смотрелась великолепно! Ее величественная походка просто завораживала. К Яну шла победительница осьминога-гиганта и красавица! А уж в битве как она смотрелась! Стэлла подошла к нему вплотную.

Стэлла подошла к нему вплотную.

Ян не в силах был подняться из-за сильных переживаний в душе. Жажда смерти себе, которую чуть не реализовал морской охотник, борьба уже за жизнь, битва этой нимфы-русалки, освобождение! И вот она стоит над ним, мягко улыбаясь. И вдруг Яна осенило! Он понял, что ее видел тогда на скале!

– Это, это ты? – сам не зная проговорил Ян. – Да! Это ты!

– В каком смысле? – спросила Стэлла.

– Я видел тебя там! На скале! – проговорил Ян.

– Ах, вот даже как, – Стэлла ухмыльнулась.

– Для меня эта скала теперь стала талисманом, – Ян так же полулежал у ног Стэллы.

– Ну раз так, то давай знакомиться, – и Стэлла протянула ему руку. – Ведь я думаю, что я лучше этой скалы. Итак, меня зовут Стэлла.

– А меня зовут Ян, – испуг прошел, и Ян одаривал Стэллу теперь уже взором, полным любви.

Стэлла, увидев это, опустила глаза. А у Яна аж в горле перехватило. Тут Стэлла заметила далеко бегущих в их направлении людей. Это искали Яна. Ян взял ее за руку. Стэлла почувствовала его нежное и одновременно робкое прикосновение. Она взглянула Яну в глаза. Это был взгляд любви. Она тоже взяла его за руку. Ее прикосновение было более смелым. Затем, вновь взглянув на бегущих к ним людям, она произнесла:

– Мне пора. Не хочу «светиться».

– Стэлла! – в голосе Яна была тревога. – Когда мы увидимся?

– Увидимся, – ответила Стэлла. – обещаю!

И вдруг поцеловав Яна, поспешила в море. Когда вода достигла ее груди, она, вновь оглянувшись, крикнула еще раз:

– Обещаю! – и скрылась из виду.

Ян понял, что влюбился в живую русалку! Этот волшебный поцелуй он хотел навсегда сохранить на щеке, потому что он проник в самое его сердце.

Действие двадцать седьмое

Трудно порой бывает осознать, что являешься свидетелем необъяснимого явления. А вот обеденный перерыв осознаешь как ничто иное! Работа работой, а обед по расписанию. Ну какой обед у дежурного? Так, перекус. Да и то хорошо! Особенно когда пустой желудок. Кипяток был влит в емкость с макаронами быстрого приготовления. Вот пошел вкусный аромат от приправ. Наконец, они готовы! Дежурный, поставив емкость с готовой едой на рабочий стол, превратил его тем самым в обеденный. Взяв ложку, помешав макароны, отправил внушительную порцию в свой огромный рот. Только он начал медленно водить челюстями, наслаждаясь пищей, как вдруг, задыхаясь, в холл вбежал молодой парень. Он сходу кинулся к дежурному.

– А это! Я к Брауну! Я нашел! Я знаю! – сходу начал он.

Дежурный, с полным ртом непрожеванных макарон, уставился на него, а затем «сыграв» в глухонемого, жестом, то есть одними глазами, задал ему вопрос: «Чего нашел?»

– Как чего?! Доказательства! Я видел РУСАЛКУ!

Понять дежурного психиатрического отделения, конечно, можно. Ведь весь стол его, с записями, дневниками дежурств, календарем, был улеплен макаронами. Том, а это был именно он, отпрянул назад. Он ну никак не мог ожидать вот такой бурной реакции от дежурного. Наконец, когда макаронный гейзер утих, Том, рискуя своим здоровьем, повторил дежурному то, зачем он сюда явился. Если бы можно было видеть глаза дежурного – они просто готовы были «застрелить» Тома.

– Да чтоб Вас! – проговорил он, утираясь, – Русалочники хреновы! Что? Может хочешь своему компанию составить? Моду новую на русалок взяли!

Тут вышла медсестра:

– Вы к кому, молодой человек? – обратилась она к Тому.

– Я к Брауну, – ответил Том.

– К нему никого не пускают, – ответила медсестра.

– Мне можно, я его друг.

– Я же сказала, что нет, – повторила медсестра.

– Я всю ответственность беру на себя, – заявил Том.

Через некоторое время он уже был в палате, где лежал Браун.

Действие двадцать восьмое

– Послушай, Альфред, – Нечаев был на редкость очень серьезен. – Вот то, что ты мне рассказал, это все хорошо. Но ведь насколько я знаю, существует на этом свете еще один уникальный человек.

– Не понял? – озадачился Росс.

– Как это «не понял»? – Нечаев с некоторой иронией взглянул на Росса. – Что это Вы, Альфред? Вы вроде не старый человек, а все туда же, в склерозники метите!

– Ну уж Вы это загнули!

– Ничуть не бывало! – ответил Нечаев. – А про девочку? А? Что? Вопросы появились?

Альфред был слегка обескуражен. Затем взглянул на Нечаева таким взглядом, как будто увидел чудо!