Судный день

 - Я встретился с ним по дороге в Прокшино. Терентий очень сильно изменился, за последние годы.

 - Но как ему и тебе удалось выжить? я ждал, ждал вашего воскрешения, но покинул замок, разуверившись в вашем воскрешении.

 - Я воскрес в шоке, одичавший от безумия, вылез из  завала и долго бродил по руинам, в надежде, что кто-то выжил. Но также как и ты ушёл, а Терентий воскрес видать вслед за мной…

 Вскоре они подошли к старому, бревенчатому, низкому дому. Ставни на окнах были заколочены. Крыша покосилась. Прогнивший домик, как заметил Илларион, уже давно утонул в океане бурьяна и кустарника. К крыльцу вела узкая, едва заметная тропинка. Морган постучал три раза.

 - Отец Морган, это вы? – спросил за дверью женский голос.

 - Да, Рита это я.

 Дверь со скрипом отворилась, Илларион не успел заметить хозяйку, потому что, когда дневной свет упал на порог, тихо простонав, женщина спряталась в тёмный угол. Морган закрыл дверь и обратился к хозяйке:

 - Рита, выходи!

 К мужчинам вышла высокая, худая, темноволосая женщина. Маленькие черты лица отдавали восковою бледностью, зелёные глаза дышали тоской и вечно неумирающей печалью. На ней было простое летнее платье, поверх которого она надела тёплую вязаную кофту. На ногах тапочки. Вошли. Изба состояла из двух комнат. Внутри было холодно, мрачно и жутко, аж мелкая дрожь пробежала по телу Иллариона, который впервые видел такую нищету в современном веке мощных компьютерных технологий. Запах гнили и крови, казалось, стали привычным для этой ветхой избушки. Полумрак комнат освещали три свечи, отчего создавалось впечатление мёртвого бытия, словно Жизнь завяла как роза, забытая на окне. Некоторые половицы скрипели под ногами. В тёмном углу комнаты стояла плита газовая, из крана в раковину капала вода «кап-кап-кап» - тихая мелодия безумного одиночества. Комнату занимал широкий стол, четыре стула и скамья. На табуретах сидели мрачный, бледный парень и скромная девушка с большими грустными глазами.

 В холодном плену деревянной могилы сидел он – Терентий. Илларион не узнавал лучшего друга. Он очень сильно изменился – исхудал, да так сильно, что на него невозможно было смотреть без жалости. Нестриженные волосы отросли до самых плеч, лицо его было бледно, густая борода косматой чёрной волной ложилась ему на грудь. Словно холодная статуя он сидел на табурете, не обращая внимания на действительность. Он поднял косматую голову и взглянул на Иллариона и Моргана, с полным безразличием и пустотой, будто не прошли эти долгие бессмертные двадцать пять лет, не было той крепкой дружбы, не было нечего. Терентий  налил в кружку самогону, выпил залпом и вяло произнёс:

 - А, это ты Илларион, значит, и ты остался жив. Что ж садись! Проклятый Вагнер, он воскресил нас, чтобы наши страдания продолжались.

 Илларион молча глядел на Терентия. Он был в шоке, ибо не такой представлял себе встречу с другом. Тяжёлый груз  печали лёг на сердце Иллариона, после слов Риты:

 - Он не ходит на охоту уже неделю. Ждёт смерти, говорит это единственный шанс убить воспоминания о жене Татьяне, которую он не в силах забыть. Иногда говорит о некой Лене…

 - Его вторая жена, - сказал монах.

 - Сколько времени прошло? Месяц? Год? Век? – тихо произнёс Терентий,  с тупым безразличием глядя на Иллариона и Моргана и жену, - будь проклят тот день, когда я стал вампиром. Боже, неужели этот кошмар будет вечным. Кровь, кровь, я жажду её каждую ночь. Я словно пьянчуга дрожащий с похмелья. Ради глотка крови, я убиваю невинных людей, превращая их  в вампиров. Но где же конец пути? Где грань, за которой стоит освобождение? Где тот луч надежды скрытый во тьме? Проклятие, - он в гневе бросил кружку в стену, - зачем вы пришли?

 Рита покорно подняла кружку и поставила рядом с Терентием. Он налил и выпил.

 - Чтобы повидать тебя, - тихо сказал Морган, - Терентий,

 - Будь оно всё проклято, я из великого артиста превратился вампира. Что за дерьмо это жизнь, - он засаленной рубахой вытер слёзы пьяные, - я вампир, за что? За что? Никто не признаёт меня. А я же человек, человек. Ах ты боже.

 - Мы вампиры все изгой в мире живых, - отвечала Рита, тайком от гостей утирая слезу, - всем нам тяжело жить во мраке, не видя дня. Я также как и ты устала от этой проклятой вампирской жизни. Мы ничто в глазах людей. Я с детства мечтаю увидеть рассвет, понежиться на Солнце, на лужайке. Но это лишь мёртвые мечты.

 Илларион молча слушал эти раскаяния больной измученной души и виновато опустил глаза. «Ах, если бы я знал, чем обернётся моя жажда к вечности, прости меня Даша!» - подумал Илларион. Он прародитель всех мучений и страданий, близких ему людей и одна эта мысль угнетала его душу.

 - Я скорблю вместе с тобою, - тихо произнёс он, подсев к Терентию, - но Лену, Андриана и Лидию и Танюшу уже не вернёшь.

 - К черту всё это! – вскричал отчаянно  Терентий, - верни мне возможность  стареть вместе  с любимым человеком и умереть стариком в тёплой постели, а не тварью пьющая кровь…

 - Смирись такова наша жизнь, вечная жизнь, - тихо ответил Илларион.

 - Никогда не думал, что стану слугой Дьявола, - сказал Терентий.