Судный день

Эйхманн вцепился руками в кафедру, его эсэсовская фуражка была щегольски сдвинута набок.

— Евреи, господа, относятся к классу паразитов. Помимо зарабатывания денег, их единственной целью в жизни является разорение немецкого народа и рейха. Но немцы — люди сострадательные, и этой мрази будет дана возможность убраться восвояси самостоятельно.

— А если они не захотят уезжать? — выкрикнул мужчина в коричневой форме крайсляйтера Третьего района Вены, буквально лопавшейся на нем. Крайсляйтер Швайцер был столь же тучен, сколь и беспощаден.

Эйхманн еле заметно улыбнулся.

— С этого момента весь бизнес, принадлежащий евреям, бойкотируется. Любой житель Вены, посетивший еврейский магазин, считается совершившим преступление против государства. Их имена и адреса будут вывешены на улицах Вены. По сути, австрийцам запрещается даже разговаривать с евреями, если только это не является абсолютно необходимым.

Эйхманн на мгновение задумался, но решил пока не развивать эту тему. Его программа по привлечению к работе в еврейских магазинах молоденьких продавщиц и составлению списков их клиентов будет озвучена при необходимости позже.

— Уже очень скоро, — продолжал Эйхманн, — жалкие предприятия этих любящих наживу кровососов окажутся выставленными на продажу по бросовым ценам, так что почтенные австрийцы смогут купить их и дальше вести свое дело честно и спокойно. Кроме того, по приказу фюрера все гражданские служащие неарийского происхождения должны быть уволены. Это касается и персонала университетов. Для всех, в ком есть еврейская кровь, университеты будут закрыты. Это же справедливо и в отношении школ. Юристы и доктора из евреев должны быть выброшены на улицу. Что касается евреев-медиков, то они будут переквалифицированы в «еврейских целителей», и их грязная практика должна ограничиваться только себе подобными.

— Господин оберштурмфюрер, а как мы сможем идентифицировать каждого из них? — спросил крайсляйтер Швайцер.

— С помощью их лидеров вы должны составить списки еврейских жителей каждого района, и от них мы потребуем носить желтую звезду, — ответил Эйхманн. — Сейчас вышел закон об имуществе евреев, в соответствии с которым все они должны будут добровольно сдать предметы из золота, платины и серебра, а также драгоценные камни, жемчуг и ювелирные изделия. — Фон Хайссен одобрительно закивал. — Политические заключенные, а также те, кто может обладать информацией, ценной для рейха, будут помещены в лагерь, который мы построили в Маутхаузене. — С этими словами Эйхманн кивнул в сторону фон Хайссена, как бы отдавая должное его новому назначению.

* * *

Вернувшись в свой кабинет, одну из бывших гостиных Ротшильдов, Адольф Эйхманн встал, заложив руки за спину, перед окном, выходившим на Плоссгассе. Он знал, что тех мер, о которых он объявил сегодня, будет недостаточно. Необходимо принять окончательное решение, что даст возможность провести медицинские исследования, столь необходимые для того, чтобы улучшить качество жизни граждан рейха. Его размышления были прерваны неожиданным стуком в дверь.

— Herein kommen![43]

Вошел заместитель Эйхманна и, вытянувшись по стойке «смирно», щелкнул каблуками.

— Только что прибыло телеграфное сообщение, господин оберштурмфюрер. С пометкой «сверхсрочно».

КОМУ: ОБЕРШТУРМФЮРЕРУ ЭЙХМАННУ

Согласно приказу рейхсфюрера Гиммлера, немедленно арестовать еврейского профессора Леви Вайцмана (55 лет), Рамону Вайцман (40 лет), Ариэля Вайцмана (10 лет) и Ребекку Вайцман (8 лет), проживающих по адресу 4/12 Юденгассе, квартал собора Святого Стефана, Вена. Обыском в квартире Вайцмана и вокруг нее будет руководить комендант Маутхаузена оберштурмбанфюрер фон Хайссен, которому должно быть оказано всяческое содействие.

Бригаденфюрер Генрих Мюллер

Комендант

Тайная государственная полиция

Эйхманн поставил на телеграмме свои инициалы и подписал приказ о временной передаче фон Хайссену командования специальным подразделением зондеркоманды СС.

— Передайте это оберштурмбанфюреру фон Хайссену, — распорядился Эйхманн, протягивая приказ своему помощнику. — Вы найдете его внизу, в танцевальном зале.

— Jawohl, Herr Obersturmfuhrer!

15

Вена

Стук в парадную дверь звучал неумолимо.

— Aufmachen![44]

Рамона рывком села на постели.

— Леви! Они уже пришли?

Леви приложил палец к губам.

— Ш-ш-ш. Я с ними все улажу.