Судный день

– Ясно, – сказал Римо и повесил трубку. Здесь что-то не так. Никто, кроме Смита, не должен иметь доступ к этой телефонной линии. Случись что-то со Смитом, Римо услышал бы записанное на пленку сообщение от подключенного к линии компьютера, в котором было бы сказано, что Римо делать и как связаться со Смитом, если это возможно. Значит, в компьютеры уже введены новые программы. Но только Смит настолько хорошо знал эти компьютеры. Хладнокровный, лишенный эмоций Смит был им вроде как родственник. Очень может быть, что один из компьютеров приходился ему родной матерью.

Римо не знал, как поступить: говорить Чиуну или нет, что Дому Синанджу, похоже, придется искать нового хозяина.

Да, возможно, Смит умер. Может быть, с ним случился сердечный приступ или он попал в автомобильную катастрофу. Римо попытался представить себе окровавленное тело доктора Харолда Смита среди груды исковерканного железа. Но для того, чтобы истекать кровью, надо иметь ее в жилах. А для того, чтобы получить инфаркт, надо прежде всего иметь сердце.

Нет, Смит не мог умереть. Для этого в нем недоставало человечности.

В любом случае Римо решил несколько дней подержать все в тайне от Чиуна. Мастеру Синанджу были известны многие тайны, но он так и не мог до конца постичь западный мир. Его представление о Западе ограничивалось телевизионными мыльными операми; он не мог понять разницу между реактивным самолетом и вертолетом. Чиун часто путал столетия и культуры, полагая, что русские хорошие, поскольку их царь Иван был щедр и вовремя платил; явно переоценивал значение какого-нибудь захудалого африканского племени только потому, что Дом Синанджу служил ему еще до нашей эры.

Римо решил вернуться в гостиницу, почитать что-нибудь, спокойно подумать и постараться предугадать дальнейшие шаги Клама.

Неряшливая блондинка помахала ему из-за угла. Это была давешняя проститутка.

– Эй, я здесь!

– Я думал, что тебе нужны были только деньги. Вы все такие.

– Тебя я решила подождать.

– Слушай, здесь неподалеку живет один торговец коврами, ты ему понравишься. Хорошо платит. Его зовут Велспар Ромбо Плекостян. Двадцать долларов гарантировано.

Лицо проститутки просияло, и она поспешила туда, куда указал Римо.

«Каждому свое», – подумал Римо. Торговец коврами вскоре может оказаться под наблюдением секретного агентства, как минимум подвергнется надоедливым приставаниям чрезмерно надушенной проститутки, а вся его вина в том, что на вывеске красуется его фамилия.

Но ведь в жизни нет справедливости, и если бы Римо не был сиротой и не попадись он во Вьетнаме на глаза одному из оперативников Смита… И так далее, и так далее. Жизнь несправедлива к Римо Уильямсу, не будет она справедлива и к Велспару Ромбо Плекостяну. «Хотя, – подумал Римо, – имя у него симпатичное».

Войдя в номер, Римо первым делом услышал душещипательный диалог из очередной мыльной оперы. Он не посмел прервать разговор доктора Ренса Ремроу с мисс Джери Тредмор о дочери последней, которая умирала от лейкемии в то время, как ей пора было произвести на свет ребенка, чьим отцом все считали не ее мужа, а скорее всего – Брюса Уилсона, известного чернокожего ученого-ядерщика, который разрывался между научной работой и Черной революцией.

Римо вспомнил одну мимоходом увиденную сцену из этого сериала, когда доктор Брюс Уилсон, известный чернокожий ученый-ядерщик, назвал нейтроны «нутронами». Но это было все же лучше, чем «нитроны» в интерпретации доктора Ремроу, или «неутры», как их именовала миссис Тредмор.

Чиун с восторгом внимал этому бреду, и Римо впервые почувствовал благодарность к мыльным операм, которые поглощали внимание Чиуна и давали Римо возможность спокойно думать.

Когда пошла реклама, завершающая очередную серию, Римо направился в гостиную их номера-люкс, чтобы по телефону заказать рис и рыбу без всяких соусов, приправ и масла. Только вареный на пару рис и слегка подогретая рыба.

– Поговорим о твоих проблемах, – сказал Чиун.

– Каких? – пожал плечами Римо.

– О тех, что не дают тебе покоя. Как только ты вошел, мне стало ясно: что-то случилось.

– У меня все в порядке, – возразил Римо, в рассеянности набрав номер ресторана на основании настольной лампы и ожидая ответа от абажура.

Глава пятая

Чиун пребывал в глубоком раздумье. На самом деле эти неприятности – их общие проблемы, они касаются не только Римо. Падение императора всегда создает серьезные проблемы. Люди могут подумать – даже если они в этом и не признаются, – что Дом Синанджу несет ответственность за гибель императора Смита, поскольку находился у того на службе.

Но это было бы несправедливо, потому что император Смит нанял Мастера Синанджу только для того, чтобы он обучал слуг императора. Но ведь люди об этом не знают. И проблема Римо и Чиуна заключалась в следующем: объяснить потомкам, что Дом Синанджу был нанят только для обучения персонала и что если бы Дому Синанджу была поручена охрана императора, то Смит был бы жив и здоров и управлял страной, пребывая во всем блеске славы и величия.

– Дело не только в этом, папочка, – сказал Римо.