Судный день

- В таком случае тебе придется казнить половину населения Ширвана шах мой, - сказал принц. - Потому что твои подданные в Шемахе, Баку, Шеки и Шабране изучают хуруфизм.

- Мои подданные?!

- Да, шах мой. Фазлу верят даже те, кто не приобщен к учению. Даже в мечетях есть тайные поверенные Фазла, при каждом удобном случае они проповедуют его учение, и работа эта ведется давно, уже семь лет. Я должен был сказать тебе это. Ширван, Аран, Нахичевань, весь Азербайджан по обе стороны Аракса считает программу Фазла программой бога и говорит: "Фазл - бог!"

- Замолчи! - крикнул вне себя Ибрагим. Он сидел весь в холодном поту.

Когда-то он и сам начинал точно так же. Перетянул сначала на свою сторону аснаф Ширвана - многочисленный класс ремесленников, а затем военачальников и придворных Хушенка. Фазлуллах оказался мудрее, он поразил ширваншаха в самое сердце - пленил его первенца, его Гёвхара.

Ибрагим, забывшись, отдался своим думам. Каких бы убеждений ни держался принц, отцу он не изменит, в этом Ибрагим не сомневался. Гёвхаршах не из числа тех наследников, что зарятся на отчий трон. Он привязан к отцу глубоко и сердечно, и Фазлуллах наверняка знает это. Но если так, то с какой же целью он покорял ум и сердце наследного принца? Если он на самом деле ограничивает круг своей деятельности вопросами духовными, то почему избрал своим объектом именно принца - наследника, а не кази Баязида, ученого мужа, владельца большого великолепного книгохранилища, располагавшего не только мусульманскими, но и христианскими, в частности франкскими, книгами. В сущности, запоздало подумал Ибрагим, он ведь сам бросил сына в объятия Фазлуллаха... Сам сделал его Амином Махрамом. Трезво сознавая, что рано или поздно придется избавляться от Фазлуллаха, Ибрагим не шел на открытое общение с ним, а поручил посредничество с беглецами сначала бакинскому правителю гаджи Фиридуну, затем полностью передал в ведение принца Гёвхаршаха. Связь с хуруфитамн была слишком опасна, чтобы доверить ее кому-либо другому. Даже на старого и верного кази Баязида, безотлучно бывшего при нем с детских лет, не мог бы положиться Ибрагим в этом деле, ибо кази Баязид был чистосердечен до наивности, мягок до безволия. Просчет его крылся, по-видимому, в том, что он, переоценил свое влияние на сына. Ибрагим и помыслить не мог, что этот таинственный человек, именуемый "Фазлом-богом", способен потеснить в сердце Гёвхаршаха отца. Сын любил и почитал отца превыше всех на земле, был связан с ним узами не только кровными, но и духовными.

Фазлуллах же, как считал. Ибрагим, был всего лишь руководителем одной из нелегальных сект, какие история ислама знала во все времена множество... Разговор с Насими поколебал мнение Ибрагима, признание же Гёвхаршаха ошеломило и потрясло его, Ибрагим понял наконец, что Фазлуллах - это нечто иное, чем все его предшественники и современники, что учение его разит сильнее змеиного яда, и, приобщаясь к нему, люди лишаются страха божьего.

Сын стоял перед отцом красивый, мужественный, и Ибрагим, подняв голову, залюбовался невольно его открытым, благородным лицом.

- Я обошел Азербайджан за пядью пядь, - медленно, раздумчиво стал говорить Ибрагим, - ходил вдоль Куры и в городах за Араксом и нигде не видел народа более богобоязненного и религиозного, чем в Ширване. Все, с кем мне пришлось говорить, знали Коран наизусть. Как же случилось, растолкуй, что ширванцы вдруг отринули великий Коран?

Гёвхаршах встрепенулся. Давешний окрик отца тяжким камнем лег на сердце, он не помнил, чтобы отец когда-либо кричал на него. Спокойное, даже печальное обращение отца сняло камень с души.

- Mы не отрицаем Корана, шах мой, - сказал он.

- А что означает отрицание "лаилахаиллаллаха"? Что значит - "Человек сам творец"? Что значит "Анал-Хакк"? Если это не отрицание Корана, то что же это?

Гёвхаршах не тотчас ответил.

- Трудно объяснить отношение Фазла к Корану, шах мой!

- Я хочу знать! Насими, подобно иноверцу, говорил против святого Корана. Почему?

Гёвхаршах и в самом деле затруднялся ответом. Он читал "Книгу вечности" в особой келье, выделенной ему кази Баязидом в своем книгохранилище, или, выкраивая свободный час в лешгергяхе - военном лагере, где обычно находился со своими аскерхасами, вел при случае беседы с халифами Фазла, но не разобрался до конца в учении, в котором для него многое оставалось таинственным и противоречивым.

- Слова Насими, без сомнения, сошли с уст Устада, - осторожно начал принц. - Но сам Фазл пишет иначе. В "Джавиданнамэ" он следующим образом растолковывает Коран. Если пророк говорит, что человек сотворен беспомощным существом, то Фазл поясняет, что пророк видит беспомощность человека в его невежестве и незнании вселенной, которая его создала. Поэтому Фазл предлагает проникнуть в тайну тридцати двух букв, дабы посредством их овладеть науками и познать себя, вселенную и свое единство с ней. Познавший себя познает тайну Создателя.

- Я не читал в Коране таких вещей!

Гёвхаршах согласно кивнул.