Судить буду сам

– А-а-а… – закивал Евгений понимающе. – Слышал, слышал… Слушай, Федор Алексеевич, а давай сейчас помянем и дочку твою, и Артемочку моего?

– Эх, Женя, Женя!.. – вставая со стула, Романцов укоризненно вздохнул. – А может, хватит поминать? Твоя жена сейчас где? В больнице? Ты у нее когда последний раз был? А ты подумал, что за ней сейчас, возможно, и ухаживать-то некому? Ты не подумал о том, как ей сейчас плохо? Ребенка убили, муж о ней и думать забыл… Она у тебя что, плохая жена?

– Лида-то? Да она у меня – золото! – тоже вскакивая с кровати, горделиво объявил Сильченко и тут же, о чем-то подумав, схватился за голову. – Ох, ё-о-о-о-о… Федор Алексеевич, а сегодня какое число? Какое?! Мат-терь божья! Вот это я запился… Что ж теперь делать-то?

– Что делать? Привести себя в порядок, навестить жену и думать, как жить дальше. Давай, вон, умывайся, щетину свою сними, а я пока соберу чего-нибудь на кухне да хоть твоего сторожа покормлю. У бедной псины и воды-то не было. А уж поесть – и подавно.

…Проезжая с Евгением мимо местного рынка, Федор неожиданно свернул на обочину и остановился.

– Деньги с собой есть? – посмотрел он на Сильченко.

– Не-а… – тот конфузливо свесил голову. – Все, что было дома, – просадил до копейки.

– На, возьми… – Романцов протянул ему пару сотенных бумажек. – Купи ей чего-нибудь, такого… Ну, апельсинов там, яблок… Чего обычно покупают, когда навещают больных? Да, и цветов купить не забудь! – глядя вслед Евгению добавил он.

– Спасибо! Спасибо, Федор Алексеевич! – оглянувшись, кивнул тот.

В больничную палату они вошли вместе. Судя по взгляду Лидии, увидеть своего мужа, да еще и относительно трезвым, она никак не ожидала. Сидевшая подле нее пожилая женщина – как сразу же догадался Федор, мать Лиды – с молчаливым укором посмотрела на своего зятя.

Поздоровавшись и неловко положив на тумбочку пакет с гостинцами и цветы, Евгений как-то угловато наклонился и поцеловал жену.

– Лид, прости меня… Ну, сама понимаешь… Все! Больше не повторится, – сев рядом с женой, прерывающимся голосом пообещал Евгений. – Завязал! Это вот Федор Алексеевич, он из Наковальского, у него тоже недавно беда случилась с дочкой. Помнишь, разговор был про молодую пару, как их какие-то сволочи сгубили?

– Да, конечно, помню… – Лида посмотрела на Романцова. – Бедная девочка! Не хотела тебе, Жень, говорить, но ведь все равно узнаешь… В тот день я потеряла еще одного ребенка. У нас кто-то должен был еще родиться. Теперь, сказали врачи, детей у меня уже больше не будет никогда. Знаешь, то, что тебя эти дни со мной не было, может, и к лучшему? Ты – молодой, здоровый… Если найдешь другую – я в претензии не буду.

Вскочив на ноги, Женька со стоном впился зубами в костяшки своего кулака. На его глазах блеснули непрошеные мужские слезы. Сильченко с отчаянием посмотрел на безмолвно стоящего Федора.

– Ну вот где она, эта справедливость?! – с какими-то душераздирающими нотами в голосе простонал он, мотая головой.

– Возьми себя в руки! – тихо, но строго произнес Романцов. – У вас все еще будет хорошо – уж поверьте моему жизненному опыту. Что там врачи определили – это еще, как говорится, бабка надвое сказала. Если сумеете это все пережить, сохранить семью, – будут у вас и дети, и до внуков доживете. А раскиснете, сломаетесь – тогда уж точно всему конец. Женя, пока оставайся с Лидой, я тебя на улице подожду.

…Плюхнувшись рядом с ним на сиденье, Евгений некоторое время угрюмо молчал.

– Эх, знать бы, какая тварь все это сотворила, – на куски голыми руками порвал бы! – стукнув себя по коленкам стиснутыми кулаками, горестно выдохнул он.

– Хорошая мысль… – глядя перед собой, лаконично согласился Федор. – Жень, скажи честно: ты насчет языка, в смысле, своего собственного, как? Он у тебя на крепком поводке или может не по делу развязаться?

– Федор Алексеевич! Если речь идет о чем-то серьезном – даже под пыткой не проболтаюсь, – о чем-то начиная догадываться, горячо заверил Сильченко.

– Хорошо… – кивнул тот. – Значит, дело тут вот какое. Как я понял, завелась в нашей области отмороженная шайка из богатой блатоты. Творят эти ублюдки черт знает что, и никакой на них управы нет – и не будет. Поэтому расплатиться с ними должны мы сами. На милицию, прокуратуру, суд надеяться бессмысленно. Если у нас нет больших покровителей, они нашей беды и не заметят. Да, есть такая штука, как законы, которые должны соблюдаться. Но как быть, если одни эти законы соблюдают, а другие на них плюют с попустительства тех, кто сам эти законы издает? Правильно, восстанавливать справедливость так, как следует из самого этого понятия.

– Федор Алексеевич, заранее на все согласен. Говорите, что нужно делать. – Евгений буквально впился взглядом в своего собеседника.