Судить буду я

Банк на удивление быстро, почти с места, набрал скорость, что, конечно, не могло не радовать Шубарина, ведь делать политику в области финансов, стать главным дирижером денежных потоков, по крайней мере на территории от Балтии до Тихого океана, было главной мечтой его жизни. Просто деньги, личное богатство его не волновали, он и так был богат, причем личные капиталы его неожиданно и стремительно увеличивались, чего и он, даже будучи финансистом, не предвидел. Дело в том, что в начале семидесятых годов, когда он стал заметным "цеховиком", или, как говорят нынче, одним из хозяев теневой экономики в крае, возникла проблема: куда девать сотни тысяч ежемесячных доходов? В ту пору нельзя было отгрохать трехэтажный особняк, купить "Мерседес", не говоря уже о "Мазерати", уехать отдыхать с семьей на Канарские или Болеарские острова, а на Рождество — в горы, в Швейцарию, в Сан-Тропез. Тогда любая заметная свадьба, юбилей в дорогом ресторане брались на карандаш, и за все спрашивали строго, не высовывался особенно и он. Выделиться — значило потерять дело, возможность реализовать себя как инженера и предпринимателя, главное в ту пору его жизни. Кто знал его хорошо, те ведали, что он вкладывал огромные личные средства в модернизацию государственных предприятий, находящихся под его контролем и влиянием, тогда о грядущей приватизации на территории могущественной сверхдержавы СССР не догадался обмолвиться ни один предсказатель ни у нас, ни за рубежом, все они поумнели потом. В те годы и надоумил его хан Акмаль, бессменный депутат Верховного Совета страны и республики, покупать доллары, и даже путь подсказал. Тогда за доллар давали официально всего шестьдесят пять копеек и он мало для кого представлял интерес, тем более для тех, кто работал за рубежом, а для власть имущих в стране существовала система магазинов "Березка", где лучшие мировые товары продавались во много раз дешевле, чем на Западе, а чек для приобретения товара, ранее называемый сертификатом, стоил в самое дорогое время в два раза выше номинала. Так что особой необходимости в долларах не было. Они могли быть нужны только людям с дальним прицелом, людям, мечтающим эмигрировать и не потерять неправедно нажитые деньги. В общем, валютой интересовались тогда редко, и очень богатые люди, как хан Акмаль, например. Стоил доллар в ту пору на черном рынке от трех до четырех рублей. Конечно, были люди, зарабатывавшие на его продаже.

Валютой занимался в стране всего один "Внешэкономбанк", товарищи оттуда и вышли на хана Акмаля, часто бывавшего в Москве. Уже в ту пору кое-кто догадывался, что на Кавказе и в Средней Азии, не говоря уже о Москве, Киеве и Ленинграде, есть очень богатые люди, которые могут заинтересоваться таким способом размещения капиталов. Через этот канал раэ-два в году покупал доллары и Японец, и к началу восьмидесятых годов у него незаметно накопилось их чуть больше миллиона.

Когда с первой волной эмиграции уехал в Америку Гвидо Лежава, его многолетний компаньон в теневой экономике, он ссудил товарища тремястами тысячами долларов на раскрутку на новом месте. Деньгами Гвидо распорядился более чем толково, можно сказать даже — талантливо. В тот же год после какой-то удачной операции в Москве Шубарин довел счет долларам до полутора миллионов, и на том остановился. Изредка из этой бесполезной кассы он ссужал отъезжающих друзей за рубеж, но таких крупных сумм, как Гвидо, больше не давал никому. Долларовых страстей не было до самой перестройки, он мог утверждать, что "баксовая" лихорадка — результат горбачевских реформ. К концу правления "великого реформатора" дремавший доллар вдруг стал медленно, но верно ползти вверх, и Японец вспомнил о своих полуторамиллионах "зелененьких", лежавших без движения, без прироста, просто мертвым грузом. После форосского фарса "процесс пошел" по-настоящему: доллар стал расти как на дрожжах. Артур Александрович подозревал, что оставшаяся от меченого "отца перестройки" знаменитая фраза "процесс пошел" больше всего применительна к доллару, из всех его процессов он оказался самым существенным, самым непредсказуемым, судьбоносным — опять же по его терминологии. Даже он, Шубарин, считавший, что как-то контролирует финансовые скачки, прогнозирует их, не предвидел, что доллар с 5–8 рублей в конце 1989-го дойдет за два года до шестисот. Сбылся чей-то гениально разработанный план таким образом добить, поставить на колени Россию.

Благодаря неожиданному взлету доллара полтора миллиона "зелененьких" неожиданно, без его усилий, превратились в миллиарды "деревянных". А миллиарды в нищей стране, даже в инфляцию, — огромные деньги. Но он не собирался обменивать их, пусть и по самому высокому курсу. Став владельцем банка, он мог пустить их в оборот, он-то знал, кому можно ссудить с выгодой и без риска, и за год, при нынешнем диком банковском проценте, кстати установленным не им, мог удвоить и даже утроить свои "баксы". Такое баснословное ныне время для банкиров — только не плошай!