Судить буду я

— Там должна быть фамилия Горского, председателя городской коллегии адвокатов, или же Файзуллаева, тоже пройдохи из областных прокуроров, докатившегося до юрисконсульта в одной сомнительной частной туристической фирме.

— Нет здесь таких фамилий, как и нет явно подозрительных личностей, остудил Камалов пыл начальника угрозыска республики.

Джураев секунду сидел подавленный, но потом тихо засмеялся, сорвался с места и пустился в бесшумный пляс. Прокурор, не понимая, что происходит, растерянно улыбался. Полковник вдруг заговорщически подмигнул ему и сказал нараспев в такт танцу:

— Оттого Лежаву выкрали, что этих людей в списках не оказалось, не подпустили людей Талиба к престижному банку. Теперь я знаю не только, кто и почему выкрал американца, но даже знаю комнату на втором этаже, где он содержится.

— Говори яснее, — заволновался прокурор, почувствовав, что Джураев нащупал что-то основательное.

Пришлось Джураеву подробно рассказывать, как на другой день после покушения на прокурора в больнице он в поисках ответа, кто же охотится за Камаловым, попал в дом Талиба, кого там встретил и чем закончился неожиданный визит. Тогда, медленно поднимаясь по лестнице на второй этаж, где Талиб играл в нарды с Горским, он расслышал обрывки, видимо, затянувшегося разговора. Но тогда он не придал этому значения, у мафии ныне сотни дел, связанных с финансами и банками, с арбитражем, где требуются опытные юристы. Но сегодня вспомнилась не сцена в комнате, когда он пинком вышиб Горского, поняв, кому он служит верой и правдой, и даже не угрозы Султанова и его нож, а всплыли ясно только несколько фраз хозяина дома и ответ гостя: "Марк Семенович, повторяю еще раз, совет решил, что в банк нашим представителем должны пойти вы. Там нужен умный, изворотливый человек. Или же Файзуллаев…" — "Нет, я не хочу работать рядом с ним, пусть лучше Файзуллаев, он же из местных…"

— Пожалуй, так оно и есть, — сказал прокурор, и они оба сразу глянули на часы. Следовало поторопиться, Шубарин и сам мог выйти на след Гвидо Лежавы, тогда они упускали шанс оказать помощь Японцу, чего так хотелось прокурору, думавшему о дальнейшей борьбе с Сенатором и Миршабом, да и люди банкира могли наворотить дел, и опять же американский гражданин…

— Мы освободим американца и подарим его Шубарину на блюдечке с голубой каемочкой. Или дадим Японцу возможность самому разобраться с Талибом и теми, кто стоит за ним? — спросил Джураев, уже доставший переговорное устройство, чтобы вызвать группу задержания.

— Наверное, все-таки пусть Шубарин освободит друга. А наша услуга… Он понимает, в какой ситуации мы его выручили. А если Миршаб с Сенатором узнают каким-то образом, что это мы оказали ему такую помощь, то между ними появится трещина, а я ведь потом собираюсь поговорить с Японцем, и ему будет неловко уклониться от встречи. Есть еще один резон предоставить все Артуру Александровичу. Если мы возьмем Талиба, тот никогда не признается, что похищение связано с банком, а скажет, что его подручные без его ведома выкрали американца с целью получения выкупа, и бьюсь об заклад, у Султанова уже есть человек, который возьмет всю вину на себя, вы ведь говорили, что Горский первоклассный юрист. В таком случае нам никогда не узнать, почему Талиб пытался внедрить своих людей в банк. А если Шубарин сам вызволит своего друга, ему при случае все-таки придется объяснить, почему выкрали Гвидо Лежаву, а не Сухроба Ахмедовича, Сенатора, например. Но мы на всякий случай должны подстраховать банкира. Так что вызывайте своих парней, я тоже поеду с вами.

Когда к прокуратуре подкатили две ничем не примечательные "Волги" с форсированными двигателями и новыми шинами, прокурор набрал телефонный номер Японца; сегодня, дома или в машине, он обязательно поднимет трубку. Раздался необычный зуммер, видимо, отозвался телефонный аппарат в "Мазерати", и ровный спокойный голос, который он вчера слышал с экрана телевизора, сказал:

— Я слушаю вас.

— Доброе утро, Артур Александрович, вас беспокоит прокурор республики Камалов…

Ферганец сделал едва заметную паузу, надеясь уловить в голосе банкира растерянность, шок, но в ответ услышал ровное, спокойное:

— Здравствуйте, Хуршид Азизович, чем обязан столь раннему звонку?

— Хочу вас поздравить с открытием вашего банка, смотрел вчера по телевизору, такого количества иностранных гостей не знала в Ташкенте ни одна презентация.

— Спасибо. Банк рассчитывает в основном на иностранные вклады, об этом уже сообщалось в прессе, оттого и гости из-за рубежа, но в основном это мои старые друзья, лишь недавно покинувшие наши края. Сегодня для них появился реальный шанс помочь Родине и чаще бывать здесь. Поверьте, ностальгия не выдумка писателей и поэтов, и ею чаще всего болеют богатые, благополучные люди.

— И мистер Лежава тоже страдает этой болезнью?

— Как никто другой. Оттого такой высокий вклад, чек на многих произвел впечатление.