Судить Адама!

Чернов сделал ей внушение за непозволительный упрек, посадил и послал ребятишек за ее начальником Заботкиным – пусть он объяснит, как можно списывать на кота целый пуд краковской колбасы. Хотя на свете все бывает. В Ивановке вон на волков списали сорок с лишним овец, а волков-то давно уж нет, всех вывели, егерь здесь, он не даст соврать. Монах подтвердил: да, волков в Хмелевском районе сейчас нет, это правда. Чернов сказал ему спасибо, передал власть председателя Мите Соловью, и заседание двинулось дальше.

Теперь перед судейским столом встал, широко расставив ноги и сунув руки в передние карманы джинсов, длинноволосый Витяй Шатунов. Поглядывая в сторону краснорожего Титкова и его кота, он усмешливо рассказал, что разбойный Адам любит затевать драки с собаками, те с остервенелым лаем гонят его, а он, чтобы завести собак под машину или мотоцикл, бросается на проезжую часть улицы. В азарте глупая свора кидается за ним, люди шарахаются кто куда, и вот налицо аварийная ситуация. Только из-за этого он наехал на дерево и потерял водительские права.

– Не из-за этого, а был под мухой, – сказала Юрьевна. – Мы проверили тот факт, справка есть. Вы, шофера, любите выкручиваться.

– Выпил я потом, с горя: липку жалко и подфарник разбил. А когда наехал на дерево, я был как стеклышко. И люди видели, что кот мне дорогу перебежал. Скажи, дядя Матвей.

Поднялся тот же грузчик и подтвердил: да, перебегал, лиходей, а за ним целый кагал собак.

– Слыхали? Я врать зря не стану. Давайте бумагу в ГАИ, мне права надо выручить.

– Решение мы примем только после рассмотрения всех жалоб.

– Да чего рассматривать, или не знаете этого прохвоста! Он всю жизнь нам портит. Скажите, Ирина Федоровна! – Витяй оглянулся на крашеную директрису районного Дома культуры Серебрянскую: – Он же вам прошлый раз лекцию сорвал. Вот и остальные граждане подтвердят.

Публика согласно заговорила: что правда, то правда – сорвал, хулиган. И до того безужасный кот, никого не боится. На собаку, если она одна, сам бросается и гонит с визгом, а если много, тогда ведет их на улицу – правильно Виктор говорит…

Титков укорчиво покачал головой, но встала Сере-брянская и протянула уличающий перст в его сторону:

– В срыве лекции виновен именно этот полосатый кот.

Адам поглядел на нее, зевая, и отвернулся.

– Откуда ты знаешь, этот или не этот? – осердился Титков. – Полосатых много.

– Прошу не «тыкать». Я с вами свиней не пасла.

– Еще бы! Какой дурак доверит скотину крашеной бабе!

Председатель постучал карандашом по графину: не грубить!

– Это была не лекция, в строгом смысле слова, – обиженно продолжала директриса, – а содержательный рассказ инженера РТС, в прошлом минера-подрывника Веткина… Товарищ Веткин рассказывал о войне с проклятым фашизмом, он три с лишним года был на фронте, знает много случаев мужества и героизма. Я в это время была за столом, а товарищ Веткин за трибуной. В зале сидело больше двухсот трудящихся обоего пола и возраста. Среди них в первом ряду – супруга товарища Примака с собакой. Она сейчас в деревне, но я пригласила сюда ее мужа. Подтвердите, товарищ Примак.

– Так точно, сидела. – Майор Примак вырос среди сидящих на скамейках, высокий, стройный, замер в стойке «вольно», ноги на ширине плеч, руки свободно опущены. – Жена взяла ее с собой в деревню. Кличка – Гаубица. – И, заметив вопросительный взгляд Юрьевны, разъяснил: – По-просторечному, пушка такая. Но смешивать пушку с гаубицей будет грубой ошибкой. Это принципиально разные типы артиллерийских орудий.

– Спасибо. – Юрьевна пыхнула в его сторону дымом. – Никогда не забуду.

– И вот в самом ответственном месте рассказа, – повествовала Серебрянская, – этот ужасный кот выходит из-за кулис на сцену и нагло садится перед трибуной. В зале, разумеется, улыбки, смешки, кто-то свистнул, и Пушка супруги бывшего военкома не стерпела такого хулиганства…

– Виноват, не Пушка, а Гаубица.

– Ах, господи, какая разница! Я, товарищ Примак…

– Еще раз виноват, но разница большая. Пушка есть артиллерийское орудие с настильной траекторией для ведения огня по открытым вертикальным целям, а также по целям, расположенным на больших расстояниях. Например, стомиллиметровая пушка 1944 года имела снаряд шестнадцать килограммов весом с начальной скоростью девятьсот метров в секунду и с дальностью его полета двадцать одна тысяча метров. То есть батареей таких пушек, установленных, например, в Суходоле [24], я мог бы в полчаса превратить Хмелевку в прах. Гаубица же имеет наполовину короче ствол – обычно 15 – 30 калибров, – переменный заряд и предназначена в основном для навесного огня по закрытым целям. Из Суходола не достанешь. Юрьевна придавила в таредке тлеющий окурок. Было приятно слушать увлеченного своим делом человека, но директриса Серебрянская уже театрально ломала руки в нетерпении, и Митя Соловей опять встал:

– Благодарю вас, товарищ Примак, но мы говорим не о пушках, а о вашей собаке.

– Тогда тем более. Если я назову свою Гаубицу Пушкой, она не откликнется, а уж выполнять приказания тем более не станет.

Тут выскочила с вопросом Ветрова: