Судья Шерман

– Прошу вас на самое лучшее место, – пропел лысый метрдотель с приклеенными усами, торчавшими, как пучки соломы. Впрочем, место действительно было хорошее – отсюда были видны не только зал и стойка, но сцена и даже выход.

«Очень хорошо», – сказал себе Рино, не забывая, что он настоящий полицейский. Поправив пистолет, он сел так, чтобы милые девушки прикрывали его от возможного нападения.

Он ничего не имел против своих новых знакомых. Они были милы, сексуальны и желанны, но с привычками, въевшимися в сущность Рино Лефлера, он ничего не мог поделать. Ничего.

– "Боло", «Ликумзиль», «Цветная лошадка»? – услужливо выгнувшись дугой, спросил подоспевший официант.

Девушки быстро сделали свой заказ. Они были здесь не впервые, а Рино коротко буркнул:

– Что-нибудь покрепче, парень...

Официант удалился, растворившись в полумраке, а Рино стал смотреть на сцену.

Там извивались какие-то вульгарного вида девицы, которые выполняли заученные танцы страсти, но выходило у них фальшиво. Совсем ненатурально и как-то по-спортивному.

Официант принес заказ. Грюп положила Рино руку на колено и далее. Жаннет, словно они с подружкой сговорились, проделала то же самое. Лефлер пучил глаза и прилагал усилия, чтобы руки девушек не встретились в его брюках. Пришлось даже убрать пистолет в карман – кто знает, что на уме у этих сумасшедших.

На сцене продолжались танцы, а Жаннет и Грюн накачивались напитками. Рино был более осторожен – ведь ему предстояло показать себя в полную силу.

Вскоре официант появился снова и повторил все порции в двойном размере. Маленький мир бара поплыл у Рино перед глазами, и он почувствовал, что начинает расслабляться. Возможно, впервые за весь год Лефлер ощутил себя свободно парящей под облаками птицей.

Представление на сцене стало казаться не таким уж отвратительным, и Лефлер смирился с бездарностью танцоров. Ему было хорошо. Вот только давление на мочевой пузырь омрачало картину полной свободы.

– Девочки, я сейчас вернусь, – пообещал он и, поднявшись из-за стола, пошел к выходу. Интуиция подсказывала ему, где находится туалет.

Оказавшись наконец в комнате для джентльменов, Лефлер уставился в стену и, получая долгожданное облегчение, вспомнил капитана Хунгара, с которым он говорил прямо из машины, отправляясь на юг.

– Я уже в дороге, сэр, подпишите нужные бумаги, чтобы мои отпускные упали на счет.

– Какие там отпускные, Рино?! Не время отдыхать – работы полно.

– Я уже в дороге, сэр, и дискутировать с вами не собираюсь. Мне нужно набраться сил, перед тем как ребята из отдела внутренних расследований начнут пить мою кровь. Вы ведь этого хотели?

– Да брось, Рино, какие пустяки.

– Ну, не хотите пересылать отпускные, получу их потом. Всего хорошего, капитан...

– Рино! Рино – кричал в трубку Хунгар, однако Лефлер его уже не слышал.

Спустив весь запас сливного бачка, Лефлер подошел к умывальнику, помыл руки и освежил лицо. Затем посмотрел в зеркало и позади себя увидел женщину.

Это была удивительная блондинка с высокой грудью, обнаженной ровно настолько, чтобы это выглядело одновременно и целомудренно, и очень привлекательно.

«Что она делает в мужском туалете?» – удивился Рино.

– Я жду тебя, родной, – неожиданно низким, с едва заметной хрипотцой голосом заговорила она. Это был любимый тембр Рино.

«Пропадаю», – констатировал он. Эта красотка была точь-в-точь такой, какую он видел на рекламе минеральной воды.

– Такого не бывает, – честно признался Лефлер.

– Бывает, ненаглядный мой, – произнесла она и взяла Рино за руку. – Меня зовут Халия.

– Очень прият... – начал Рино, но горячие губы заставили его замолчать, и Рино снова подумал, что он пропадает.

Пока они целовались, в туалет вошел новый посетитель.

– Что здесь происходит? – строго спросил он.

– Заткнись, – коротко бросила ему Халия и потянула Лефлера за руку, выводя его на простор.

В коридоре они поцеловались еще раз, и Рино уже не сомневался, что правильно поступил, приехав в отпуск на семь дней. Мелькнула мысль о счастливой женитьбе, о детишках-карапузах с трогательными кучеряшками и совместных прогулках всем семейством.

Лефлер ожидал, что далее они с Халией выйдут на улицу и уедут кататься в большом автомобиле, но та открыла в коридоре еще одну, совершенно неприметную дверь и втолкнула его внутрь довольно просторного помещения.

– Ой, где это мы? – удивился Рино.

– Не думай ни о чем, – многообещающе прошептала Халия, снимая с себя одежду, – это мой сексодром. Здесь ты найдешь настоящее мужское блаженство...

«Хорошо бы», – невольно подумал Рино, отдаваясь во власть рук и губ Халии.

– О! Что ты делаешь?! – воскликнул удивленный лейтенант Лефлер, чувствуя на себе всю мощь запрещенных приемов Халии. Она распоряжалась каждой частью его тела, как своей собственной.

На самом пике ощущений Лефлер закатил глаза и подумал: «Я умираю».

«Еще успеешь», – подумала ему в ответ Хатия и поднялась с колен.

– Как ты себя чувствуешь, дорогой? – спросила она.

– Это... это трудно объяснить... – признался Рино, ощущая необыкновенное облегчение во всем теле и за поясом брюк, где находился его пистолет.

– Тебе хорошо, милый?