Судья и палач

К телефону подошла мама Германа.

— Алло, — послышался ее старческий голос. Нестарая совсем еще женщина. Жизнь состарила.

— А можно Германа? — тихо спросила она.

— Алла, это ты? — Она сразу узнала ее

— Мне нужен Герман.

— Его нет. Он уехал.

— Куда?

— В Бразилию. Эмигрировал…

С равным успехом она могла бы вместо Бразилии назвать какую-нибудь другую страну, Алла все равно бы ей не поверила. Бразилия — это легенда. А Герман где-то здесь, в Москве.

— Елена Викентьевна, если он будет звонить вам из своей Бразилии, скажите ему, что я хочу его видеть.

Не дожидаясь, что скажет на это бывшая, вернее, несостоявшаяся свекровь, Алла защелкнула крышку телефона.

* * *

Он ждал этого звонка. Он знал, что Алла захочет вернуться к нему. Именно поэтому он не пытался вернуть ее ни уговорами, ни шантажом. Она должна была сама убедиться в своей ошибке, чтобы больше никогда не повторить ее. Они снова вместе и уже никогда не расстанутся.

— Прости меня, Герман! — задыхаясь, шептала она.

Он сжимал ее в своих объятиях. Сердце в груди бешено колотилось, душа пела. Она принадлежала ему целиком. Он чувствовал это. Но все же не решался разжать руки, отпустить ее. Как будто она могла улететь и никогда больше не вернуться.

Она позвонила его матери неделю назад. И уже на следующий день Герман знал об этом. И тайно связался с Аллой.

Он должен был быть осторожным. Ведь он не кто-то там, а знаменитый киллер, гроза города. Его ищет милиция и, возможно, сам шеф, через которого к нему идут заказы от кого только можно. Он должен поддерживать репутацию неуловимого и неуязвимого киллера. Поэтому, прежде чем выйти на Аллу, он проверил ее и проверился сам. «Хвоста» за ним не было, и с ней все чисто.

И вот, наконец, они встретились в условленном месте, он отвез ее к себе домой.

У него собственная квартира. Никто не знает о ней, даже мама. Он всегда помнил о той квартире, которую потерял по глупости. Поэтому новую он обставил по высшему европейскому разряду. Но старался он не столько для себя, сколько для Аллы. Он знал, что когда-нибудь она вернется к нему. И по достоинству оценит его усилия.

— Хорошо у тебя, — сказала она, когда он наконец выпустил ее из своих объятий.

— Это все для тебя… Помнишь, мы всегда мечтали о своей квартире…

— Она твоя собственная?

— Да. И твоя тоже…

— А не боишься? Ведь тебя ищут все, кто только может…

— Откуда ты знаешь?

— Ведь ты тот самый неуловимый киллер… Я угадала?

— Я знал, что ты обо всем догадаешься. Я знал, что ты вернешься…

— Ты работал громко. Как будто для того, чтобы я знала о твоих «подвигах»…

— Я знал, что ты все правильно поймешь. Я самый лучший и ничего не боюсь…

Он и в самом деле самый лучший. Он уверен в себе и в своем оружии, которым он владеет как никто другой. Виртуоз направленного взрыва. А разве нет? Разве не верх совершенства его последний взрыв, когда обрушился козырек над подъездом. Он не оставил жертве _ ни единого шанса.

У него масса иностранных и отечественных разработок. Непросто их было достать. Но ему все по силам, лишь бы только взяться. И своих собственных проектов у него в избытке. Можно хоть сейчас защитить диссертацию. Кандидат киллерско-подрывных наук. Только такой науки официально не существует. И за свою диссертацию он получит степень зека-рецидивиста.

— Может, уедем за границу? — тихо спросила его Алла.

— Вместе?

— Конечно, вместе…

А ведь это мысль.

Ему нравилась его профессия. Азарт, риск, острота ощущений. Но не это смысл его жизни. Алла ему гораздо нужнее. А она ищет покоя. И ему уже пора остепениться.

У него достаточно денег. В последнее время меньше ста тысяч за исполнение заказа он не брал. Чем выше становился его класс, тем выше цена за услуги. У него своих денег уже около миллиона долларов. На счетах в швейцарском банке. Плюс квартира, в которую он вложил их общие деньги и часть своих. Ее можно оставить матери. А самим уехать за границу. Миллион долларов — этого им хватит для безбедной жизни. Может, и правда завязать окончательно?

— Давай уедем, — кивнул он.

— Ты ведь уже эмигрировал в Бразилию, — поддела она.

— А разве Москва не Бразилия? — как будто удивился он. — И там джунгли, и здесь. Жизнь по законам джунглей…

— Ты прав. И нам пока не выбраться из этих джунглей…

— Что значит пока?

— Герман, я замужем за Виталием. Мы не должны забывать об этом. — Она была сама серьезность.

— А разве с разводом проблемы?

— Проблемы. Я останусь на бобах. А ведь могу иметь с него только чистыми три миллиона долларов. Скажи, эта сумма тебя впечатляет?

— Впечатляет. Еще как… Три миллиона долларов!

— А еще движимое и недвижимое имущество… И все это может принадлежать мне…

— На кого оформлено завещание? — Герман уже понял, к чему она клонит.

— На меня…

— Так какие проблемы? — зловеще усмехнулся он. Внутри его начала подниматься тягучая черная волна. Она уже захлестывала его с головой.

Ненависть. Черная ненависть. И она материализуется в месть. Герман уже физически ощущал, как будет радоваться, когда Виталик отправится к праотцам.