Судья и палач

Герман сделал недовольное лицо.

— Старший лейтенант Кипятков, участковый, — вяло отрапортовал милиционер. — Проверка паспортного режима. Вы человек новый на моем участке, сами понимаете…

— Вам нужен мой паспорт? От сердца немного отлегло.

— Да, пожалуйста…

— Сейчас принесу.

— Да, конечно…

Герман хотел прикрыть за собой дверь. Но милиционер опередил его. Резким движением он выхватил из кобуры пистолет и направил на него. Ногу он подставил под дверь. Грамотно работает.

— Тихо, поц, не кипишуй! — грозно прошипел он. — Дверь с цепи снимай, живо! А то кишки наизнанку выверну…

Стоит Герману сделать лишнее движение, и желудок его получит порцию инородного тела. Сможет ли он переварить пулю? Нет. Поэтому придется быть послушным…

Это не милиционер. Это какой-то ряженый. И скорее всего из блатных. Вон какой у него разговор. А блатные не шутят…

Герман снял дверь с цепочки и впустил в дом непрошеного гостя. Вслед за ним в квартиру вломились два мордоворота, чьи волчьи взгляды не предвещали ничего хорошего. Германа скрутили, обыскали, забрали у него пистолет. Дурак, нужно было спрятать его, мелькнуло в голове. Но было уже поздно.

— А вот и телка! — пробасил один из них, хватая Аллу за волосы.

— Пошел вон! — заверещала она.

И тут же отлетела в угол комнаты. Блатные не церемонились.

Германа и Аллу приковали наручниками к одной батарее. Рты склеили пластырями. Ни закричать, ни слова сказать.

Как будто это происходило не с ним. Только что он чувствовал себя на вершине успеха, строил радужные планы на будущее. И вдруг ситуация резко изменилась. Какие-то гады ворвались в его квартиру. И требуют с него деньги…

Стоп! А ведь они ничего не требуют. Все трое расселись в комнате. И на них ноль внимания. Кто-то принес из кухни шампанское, кусок ветчины и фрукты.

— А чо, водяры нет? — беззлобно спросил один у Германа.

Как будто они пришли сюда исключительно для того, чтобы пить водку. Герман покачал головой.

— Фу, блин, интеллигенция хренова, — презрительно скривился второй.

— Ниччо, и шампунь попрет, — сказал третий, в милицейской форме.

Они выпили первую бутылку, когда в дверь позвонили. Один мордоворот сорвался с места и пулей метнулся в прихожую.

Скоро в комнату вошел вальяжный мужчина в элегантном костюме-тройке при галстуке. Внешний лоск доведен чуть ли не до идеала. Но это не интеллигент. Это совсем другая порода. Сильная. Властная. Уголовная.

— Иван Геннадьевич, все путем, — заискивал перед ним мордоворот.

По имени-отчеству зовет. Крупно уважает его, не иначе.

— Этот? — Гость небрежно ткнул в Германа дорогой тростью с набалдашником из слоновой кости.

— Ага, этот, которого пацаны наши срисовали… Вот, — мордоворот протянул ему «глок». — Тот самый…

О чем он говорит? Какие пацаны? Как это, срисовали? Что значит тот самый?..

— Ну что ж, будем говорить…

Второй мордоворот угодливо подставил кресло под высочайший зад Ивана Геннадьевича. Тот сел, удобно устроился в нем. Повертел пистолет в руках, дослал патрон в патронник. Направил ствол на Германа. И сделал знак своим людям, чтобы те исчезли из комнаты. Мордовороты испарились. Только сначала сняли пластырь со рта пленника.

— Ну что, давай, фуцин, колись?

— Я не понимаю, о чем вы…

Герман боялся, что разговор пойдет о деньгах, которые они добыли преступным путем.

— Зачем убил Славца? Кто его тебе заказал?

Но разговор пошел о другом его преступлении. О деньгах пока ни слова.

— Какого Славца? — Герман сделал изумленный вид.

Разумеется, он знал, про какого Славца речь. Но ситуация требовала играть на дурака.

— Никитин Вячеслав Михайлович… Ты убил Славца в его же квартире…

— Это какое-то заблуждение…

— Не утомляй меня, поц, не буди лиха, — покачал головой гость. И стрельнул злым взглядом в Германа.

Хорошо, пока только взглядом. Как бы пистолет в ход не пустил.

Еще немного, и он заведется на все обороты. Его застрелят. Или будут бить. Больно бить. Ногами в живот. Герман аж поежился.

— Славца застрелили из пистолета «глок», — продолжал Иван Геннадьевич, демонстративно наставляя на него ствол. — Мне известны результаты баллистической экспертизы… Дальше, твою рожу, хмырь, видели мои люди, когда ты выходил из квартиры Славца.

Герман вспомнил двух мужчин. Один в кожанке, другой в милицейской форме. И этот, который взял его на прицел сегодня, был в такой же форме. У них что, целая индустрия ряженых ментов?

— И эту сучку видели тоже, — гость направил пистолет в сторону Аллы. — Ее можно пристрелить? И гнусно так ухмыльнулся.

— Нет! — дернулся Герман.

— Тогда колись!

— А вы что, из милиции? — не зная зачем, спросил он.

— Нет, — покривился гость. — Но могу подкинуть ментам подарок. Вот этот пистолет. И твою хреновую башку в сушеном виде… Ну так что, будешь говорить?

— Да, это я убил Славца…

— Кто заказал?

— Простите, я не понял. — Он в самом деле ничего не понял. — Как это, заказал?

— Ты что, дебил, в натуре? — окрысился Иван Геннадьевич.

— Но я в самом деле не понимаю. Да, я убил Славца. Но только из-за того, что он обидел мою жену.

Про ограбление Герман решил умолчать.