Судья Ди за работой

— Около восьми, ваша честь. После того, как мы здесь, внизу, вместе пообедали. Он сказал, что идет к причалу.

— Часто ли так поступал господин Чун?

— О да, ваша честь! Он и раньше предпочитал уединение, а после того, как два года назад скончалась его жена, отправлялся на долгие прогулки чуть ли не через день и всегда в одиночестве. Еду ему обычно приносили наверх, в его маленькую библиотеку, хотя я живу в левом крыле этого же дома. Впрочем, вчера он спустился пообедать со мной, так как нам надо было обсудить кое-какие дела.

— У вас ведь нет семьи, господин Лин?

— Нет, ваша честь. Не хватает времени, чтобы обзавестись семейством! Мой партнер обладал капиталом, но основную работу поручил мне.

А после того, как оставил дела, он вообще чрезвычайно редко показывался в нашей конторе.

— Понимаю. Вернемся ко вчерашнему вечеру. Сообщил ли господин Чун, когда собирался вернуться?

— Нет, ваша честь. Слуге было велено его не дожидаться. Видите ли, мой партнер был заядлым рыбаком. Если на причале ему казалось, что погода хороша для рыбалки, он мог нанять лодку и провести всю ночь на реке.

Судья Ди задумчиво кивнул.

— Военная стража, вероятно, сообщила вам, что она арестовала молодого рыбака по имени Вэн Санлян. Часто ли ваш компаньон нанимал его лодку?

— Этого я не знаю, ваша честь. Ведь на причале слоняются десятки рыбаков, и почти все они не прочь заработать несколько медяков. Но если мой компаньон нанял лодку Вэна, то меня не удивляет, что у него возникли неприятности, ибо Вэн — отчаянный головорез. Мне это известно, потому что я и сам немного рыбачу и часто слышал, что о нем говорят другие. Грубый, необщительный парень. — Лин вздохнул. — Хотел бы я рыбачить так же часто, как мой компаньон, но где взять время… Да, было очень любезно с вашей стороны принести ключи, ваша честь. Какая удача, что Вэн не забрал их! Вот этот, большой, от библиотеки моего бывшего компаньона, а другой от несгораемого сундука, где он хранил самые важные бумаги.

Лин протянул руку, чтобы взять ключи, но судья Ди сгреб их и убрал в рукав.

— Господин Лин, — сказал он, — раз уж я здесь, посмотрю бумаги господина Чуна прямо сейчас. Произошло убийство, и, пока оно расследуется, все бумаги жертвы, будучи возможными уликами, временно поступают в распоряжение властей. Прошу вас проводить меня в библиотеку.

— Разумеется, ваша честь.

Они поднялись по широкой лестнице, и Лин указал на дверь в конце коридора. Судья отпер ее большим ключом.

— Благодарю вас, господин Лин. Я вскоре спущусь к вам.

Судья вошел в маленькую комнату, запер за собой дверь, а затем широко распахнул низкое широкое окно. Крыши соседних домов блестели в сером тумане. Судья сел в просторное кресло за письменный стол розового дерева лицом к окну. Бросив взгляд на стоящий на полу обитый железом сундук, он откинулся на спинку кресла и задумчиво огляделся по сторонам.

В маленькой библиотеке царила безупречная чистота. Комната была обставлена простой старомодной мебелью. Беленые стены без единого пятнышка были украшены двумя свитками с пейзажами хорошей работы, а на массивном пристенном столе черного дерева стояла изящная белая фарфоровая ваза, в которой увядало несколько роз. Стопки книг в парчовых футлярах были аккуратно сложены на полках маленького книжного шкафчика из пятнистого бамбука.

Судья скрестил на груди руки. Он гадал, какая может быть связь между этой со вкусом обставленной библиотекой, принадлежащей, казалось, скорее ученому, нежели ростовщику, и пустой, темной комнатой в полуразрушенной башне, дышащей тленом, забвением и ужасающей нищетой. Судья покачал головой, наклонился и отпер железный сундук. Содержимое его было вполне под стать скрупулезной опрятности комнаты: связки документов, каждая из которых была перевязана зеленой лентой и снабжена этикеткой. Он выбрал те, что были помечены словами «личная корреспонденция» и «счета и квитанции».

В первой было несколько важных бумаг, относящихся к вложениям капитала, а также письма от сына, посвященные большей частью семейным делам, а также просьбам к господину Чуну о советах и указаниях. Проглядывая вторую связку, судья Ди сразу увидел своим наметанным глазом, что покойный придерживался скромной, почти аскетической жизни. Вдруг судья нахмурился. Он обнаружил розовую квитанцию с печатью дома свиданий. Она была датирована полутора годами ранее. Он быстро пролистал связку и обнаружил еще полдюжины подобных квитанций; последняя — полугодовой давности.

Очевидно, господин Чун после кончины жены искал утешения в продажной любви, но вскоре убедился в тщетности этой затеи. Со вздохом судья открыл лежавший на дне сундука большой конверт с надписью: «Завещание». Документ был составлен год назад и гласил, что все недвижимое имущество — весьма значительное, — а также две трети капитала господин Чун оставляет двум своим сыновьям. Оставшуюся треть и ростовщическую контору он завещал господину Лину «в знак признательности за его долгую и преданную службу».