Судья (Адвокат-2)

Они снова замолчали, но тишина в тайнике на этот раз уже не была такой напряженной, как в самом начале их сидения… Олег вспомнил, как в десятом классе они с Сергеем поехали на рыбалку под Зеленогорск. Сентябрь тогда был на удивление теплым, ребята всю ночь сидели у костра, мечтали, говорили обо всем на свете… Тогда Сергей вдруг сказал Олегу, что Катя Шмелева — красивее всех кинозвезд. Олег промолчал, разозлился на Челищева неизвестно почему… Наверное, потому, что сам хотел сказать что-то подобное, да не успел, опередил его Сергей…

— Олежа, помнишь, как мы с тобой на рыбалку ездили?

Званцев вздрогнул:

— Ты что, мысли читать научился?

— Да нет, — усмехнулся Сергей. — Наверное, просто «у дураков мысли сходятся», знаешь такую поговорку?

— Угу, — буркнул Олег. — У нас немного по-другому говорят: «Придурки тянутся друг к другу»… Челищев нашарил в темноте руку Олега:

— Ты на меня за Катерину зла не держи, я и сам уже весь извелся… Даже когда думал, что ты к убийству моих впрямую относился… Все равно совесть мучила…

— Что мне твоя совесть, — вздохнул Званцев. — Если бы ты мне под руку попался сразу, как я обо всем узнал — точно убил бы… А сейчас перегорело все как-то… С Катькой я больше все равно не буду, ты же знаешь, такое не прощается.

Олег помолчал, потом спросил напряженным голосом:

— Серый, а он похож на меня?

— Кто?

— Ну, сын мой, который в Приморско-Ахтарске… Челищев пожал плечами:

— Я-то откуда знаю, Катька фотографий мне не показывала, я думаю, она их где-то далеко прячет, если вообще они в Питере есть… Похож, наверное… Она говорила, что он беленький, а глаза зеленые. Значит, в тебя…

Званцев спрятал лицо в ладонях. Сын… У него есть сын, большой уже, в школу ходит… Что-то необычное творилось у Олега в душе, что-то такое, от чего наворачивались на глаза слезы, которых не помнил он уже много лет…

— Серый…

— Что?

— Знаешь, я в «Крестах» о многом передумал, там для этого все условия — чтобы думать… На воле-то не очень получалось, все времени не было, так закручивало, что про смысл жизни думать сил не оставалось… Сергей молчал, чтобы не перебить Олега, не сломать охоту говорить.

— Ну вот, и стали мне мысли разные интересные в голову приходить… Зачем мы крутимся, как белки в колесе? Уже такого накрутили — «мама, не горюй», а все остановиться не можем… Я раньше думал, что бегу по этой дорожке ради денег, а в «Крестах» дошло, что не так это… Денег у меня уже столько, что и не потратить их до конца жизни, если только не прикуривать от тысячедолларовых… Выходит, кручусь я ради крутежки, потому что ничего больше в жизни у меня нет… А теперь вот, ты говоришь, у меня сын… Слышь, Серый?

— Ну, — ответил Челищев. — Слышу. Олег вздохнул глубоко, ударил кулаком правой руки по раскрытой ладони левой.

— Не знаю, может, и права была Катька по-своему, что мне о сыне не говорила… Я тогда многого не понимал. А сейчас — я тоже не хочу, чтобы его в колесо затянуло… Соскакивать надо с колеса этого…

— Куда? — спросил Сергей. — Мы ведь теперь везде чужие — и здесь, и там. Хотя — страна большая…

— Страна-то большая, — перебил его Олег. — Да везде одно и то же творится… Не хочу я больше в этой стране жить, где Антибиотики генералами командуют. А кстати, их, генералов этих, ты тоже мочить собирался?

— Их бы надо в первую очередь, — угрюмо ответил Сергей. Званцев хмыкнул:

— Да, крышман у тебя напрочь отъехал, камикадзе ты наш… Ладно, об этом после потолкуем. Вроде тихо все наверху, давай на воздух выбираться. Я первый — огляжусь, если все лады — тебя вытащу.

Олег встал Сергею на плечи, сдвинул какой-то рычаг, потом с большим трудом начал поворачивать тумбу стойки бара. Через несколько минут в тайник упали лучи электрического света. Олег подтянулся, протиснулся в лаз и завертел головой. В баре никого не было. Званцев окончательно выбрался наружу и на всякий случай поставил тумбу на место. Сергей снова оказался в темноте, на этот раз один. Нет, пожалуй, все-таки не один — перед глазами все время стояло лицо Катерины…

Между тем Званцев обошел всю гостиницу — из обслуживающего персонала милиция оставила только бармена, официантку и тетку-привратницу — остальных увезли «для снятия показаний». Олег велел бармену не заходить, пока не пригласят, и вернулся за Сергеем. Званцев вытащил Челищева из тайника, и они уселись за стол в разгромленном до безобразия баре. Олег разыскал чудом уцелевшую бутылку коньяка, разлил по стаканам. Выпили молча, правда, чокнулись и посмотрели друг другу в глаза. И это было лучше всякого тоста.

— Катьку из «Крестов» вытаскивать надо, хоть и поделом ей… Да не ее жаль, а киндера твоего, моего родственничка. Не хочу я, чтобы братишка моего сына по лагерям мыкался.

Оглядев стены, Олег решил говорить шепотом прямо в ухо Сергею. Антибиотик — хитрый старикан, вдруг и здесь жучков понапихал на всякий случай.

— А когда Катьку вытащим — валить из страны надо. Сына с собой заберу. Денег хватит, коридор только заранее нужно приготовить.