Судья (Адвокат-2)

— А что мусора? Говорят, несся, как сумасшедший, на команды сотрудников не реагировал, при задержании пытался скрыться… Они теперь на своем твердо стоять будут, им ведь тоже в Нижний Тагил неохота… Обоснованное применение силы…

Антибиотик задумчиво кивнул. Не нравилась ему вся эта история, совсем не нравилась. Виктору Палычу казалось, что кто-то неведомый, злой и сильный ходил рядом, пакостил, а потом наблюдал со стороны за делами рук своих…

— Ладно, Вася, отвези его в «Костюшку», а то, не дай Бог… И вот что — пацанов там оставь, пусть посмотрят… Часто что-то в последнее время в нашего Сережу стрелять стали, так ведь и попасть однажды могут…

Антибиотик заперхал, закашлял — только хорошо знающие его люди понимали, что так Виктор Палыч иногда смеется, когда ему совсем не смешно.

Вася кивнул и вынес Челищева из кабинета. Протискиваясь в дверь, он задел головой Сергея дверной косяк. Челищев застонал и пробормотал что-то, а потом снова обмяк на плече у гиганта.

— Стой! — встрепенулся Виктор Палыч. — Что он сказал?

— Вроде, «Катенька, родная…» — наморщил лоб Вася.

Антибиотик махнул рукой, позволяя ему уйти, и остался в кабинете один.

— Родная, значит! — сказал себе под нос Виктор Палыч и вдруг с чудовищной яростью запустил хрустальным фужером в стену. — Как?! Как у этой суки на стрелке могли оказаться наркотики?! Что происходит?! Кто сдал?! Почему мусора начали стрелять по Челищеву?!

Ни на один из этих вопросов Антибиотик ответа не находил. Он упал в кресло, поразмышлял еще немного и подвинул к себе телефонный аппарат:

— Алло, Слава? Узнал меня? Дело есть. С крестничком твоим красноперым надо бы повидаться, необходимость ощущается… Да я понимаю, что сегодня уже вряд ли, сегодня и не надо… А вот завтра к вечеру — очень бы хотелось… Да, да… Ну, до встречи.

Виктор Палыч повесил трубку и в который раз уже начал перетасовывать в мозгу события последних недель: смерть Габриловича, Гуся, Глазанова, Доктора, Никодимова, выход из тюрьмы и новый арест Званцева, исчезновение Челищева, потом эти нападения на него. Антибиотик верил в случайности и совпадения, но что-то в последнее время их стало слишком много. Слишком!

Тем временем на Литейном, дежурный следователь допрашивал Катерину. Она уже отошла от шока, полученного при задержании, и держалась уверенно, даже с неким вызовом. Когда ее привели в небольшой кабинет, впритык заставленный столами и украшенный подлинными картинами мастеров XVIII века, а также изъятыми автопокрышками и телевизорами, Катя даже попыталась пошутить с усталым хмурым следователем:

— А у вас здесь мило… Просто филиал спецзапасника Эрмитажа.

Следователь не улыбнулся, достал из консервной банки недокуренную сигарету, затянулся, подслеповато щуря глаза:

— Помещений не хватает, вот и вся причина. Давайте к делу перейдем.

— Давайте, — легко согласилась Катя. — Только без своего адвоката я никаких показаний давать не буду.

Следователь пожал плечами.

— Это ваше право. Вы — не орех, а я — не молоток, чтобы вас колоть. Не хотите давать показания — как хотите.

Катерина упрямо наклонила голову и чуть поджала губы:

— Без адвоката я говорить не буду! Следователь усмехнулся и развел руками:

— Ну и славно. Для начала мы вас задерживаем в порядке статьи сто двадцать второй УПК РФ, ну, а там видно будет. Как говорится, утро вечера мудренее.

— Как это задерживаете? Дайте мне позвонить! — Катя потянулась было к телефону, но следователь опустил руку на трубку.

— Екатерина Дмитриевна, не надо, вы ведь сами — юрист, должны все понимать.

— Это произвол! Я жаловаться буду! — Катерина вскочила со стула, на ее щеках выступили красные пятна: — Вы за это ответите.

Следователь сморщил нос и грустно покивал головой:

— Конечно, отвечу… Обязательно отвечу. А как же? А в плане пожаловаться — вы имеете полное право написать жалобу прокурору.

Катя снова села на стул и решительно потребовала:

— Дайте мне бумагу и ручку!

Следователь покачал головой:

— Без проблем. Вам принесут. Попозже. В камеру.

Катерина наклонилась вперед и очень тихо сказала сквозь зубы:

— Вы еще очень пожалеете, очень. Уверяю вас.

Следователь откинулся на неудобном казенном стуле и прищурился:

— В данной ситуации я жалею вас. Вы жизнь себе ломаете… Для чего? Вы молоды, имеете юридическое образование, а ведете себя… Катя закинула ногу на ногу и монотонно отчеканила:

— Я с вами разговаривать не буду!

— Дело ваше…

Следователь пригласил двух женщин-понятых, вызвал из дежурки толстую заспанную женщину-сержанта и составил протокол личного осмотра Катерины. Потом он составил опись одежды и личных вещей, выписал 122-ю и вызвал конвой для сопровождения Кати в ИВС. Выходя из кабинета, Катя остановилась на пороге и еще раз окинула взглядом картины:

— Фламандцы…

— Что? — не понял следователь.

— Школа, говорю, фламандская! — зло и презрительно процедила Катя и вышла из кабинета…