Судьбы наших детей

Все, что автор письма знал наверняка, было пронумеровано как бы для того, чтобы разметить ступеньки в познании смысла вещей. В общем и целом было сто пятьдесят восемь пунктов, в истинности которых автор не сомневался. Точнее, сначала их было сто пятьдесят восемь, но семнадцать из них он вычеркнул.

Вторым пунктом было: 2) Я — нечто, именуемое живым существом.

Третьим было: 3) Я нахожусь в стране под названием Марс.

Четвертым было: 4) Я часть так называемой армии.

Пятым было: 5) Армия намерена уничтожить живые существа в стране под названием Земля.

В начальных пунктах — их было восемьдесят один — автор утверждал безусловные вещи, и ни один из этих пунктов вычеркнут не был.

Боуэза автор разгадал еще в самом начале игры.

46) Последи за Боуэзом, Дядька. Он не тот, за кого себя выдает.

47) У Боуэза в правом кармане есть что-то такое, что причиняет людям боль, если они поступают не так, как нравится Боуэзу.

48) У некоторых других людей тоже есть предметы, которые могут причинять головную боль. По внешнему виду таких людей от остальных не отличишь, а значит — будь вежлив со всеми.

71) Дядька, дружище, почти все, что я знаю наверняка, досталось мне в борьбе с жестокой болью от антенны, — рассказывало Дядьке письмо. — И если боль возникала, когда я начинал смотреть вокруг, я все равно продолжал оглядываться, так как знал, что увижу кое-что такое, чего мне видеть не полагается. Если боль возникала, когда я задавал вопрос, я знал, что задал правильный вопрос. Тогда я разбивал его на части и задавал маленькие вопросы. Я получал ответы на маленькие вопросы, собирал их вместе и получал ответ на большой вопрос.

72) Чем настойчивее я тренировал себя на выносливость к боли, тем больше узнавал. Ты сейчас боишься боли, Дядька, но ты ничего не узнаешь, если не научишься ее превозмогать. И чем больше ты будешь узнавать, тем легче тебе будет выдерживать боль.

В котельной пустого барака Дядька на минуту отложил письмо. Ему хотелось плакать, потому что вера героя, автора письма, в Дядьку была обращена не по адресу. Дядька знал, что не выдержит и малой части той боли, которую переносил автор: слишком тяжка была расплата за знания.

Даже учебные приступы боли, что достались Дядьке в лечебнице, были ужасны. А вспомнив, какую боль причинил ему Боуэз в бараке, он содрогнулся. Лучше умереть, чем пережить еще раз такой кошмар.

Глаза его увлажнились, он готов был разрыдаться.

Хватит с него неприятностей. Какую бы информацию он ни получил из письма — информацию, добытую страданиями другого человека, — он употребит ее только на то, чтобы избежать новой боли.

Дядька решил, что, должно быть, есть люди, лучше других способные терпеть боль. Наверное, в этом все дело. Дядька со слезами думал, что он, видимо, слишком чувствителен в этом отношении. И, не желая автору зла, хотел, чтобы тот хоть раз пострадал от боли так, как страдал он, Дядька.

Тогда, может быть, автор адресовал бы свое письмо кому-нибудь другому.

У Дядьки не было возможности оценить качество информации, изложенной в письме. Он жадно впитывал ее, без всякой критики. И, поглощая сведения, начинал понимать жизнь так же, как понимал ее автор письма. Дядька полностью воспринял эту философию.

Вперемежку с философией в письме были сплетни, а также история, астрономия, биология, теология, география, психология, медицина и даже небольшой рассказ.

Вот, например: