Судьбы наших детей

Он умолк, глубоко затянулся сигаретой, в обычно непроницаемом лице его теперь явно сквозила усталость.

— Ключ к загадке кроется в той вазе, — сказал он.

— Которую он украл в антикварной лавке? — Эрлмен кивнул. — А почему, Дон? На что она ему сдалась?

Дон понимал, что Макс старается заслонить его от генеральского гнева, и вдруг обрадовался, что он тут не один. Останься он с Пенном с глазу на глаз, тот, возможно, и слушать бы ничего не стал.

— Клайгер видит будущее, — продолжал Дон. — Не забывайте об этом. В Доме Картрайта он был звездой первой величины, и он пробыл там десять лет. И вдруг ни с того ни с сего надумал уйти. И ушел. Украл деньги — жить-то надо — и украл редкую вазу, он ведь любитель таких диковинок… И весь секрет в том, почему он ее украл.

— Вор! — фыркнул Пенн. — Он просто вор. Вот вам и весь секрет.

— Нет, — спокойно возразил Дон. — Суть в том, что каждый час был на счету, и он это знал.

Оба в изумлении уставились на него. Они ничего не поняли, даже Эрлмен, тем более Пенн, а ведь для Дона все было ясно как дважды два, убийственно ясно.

— Поступки человека вытекают из его характера, — пояснил Дон. — В определенных условиях он будет действовать определенным образом, и это можно предусмотреть. А каков характер у Клайгера? Тихий, кроткий, безобидный, что ему ни скажи — без звука выполнит и ничего не спросит. Так он и жил все десять лет, пока его обучали и натаскивали, чтобы «видел» все дальше и яснее. И вот в один прекрасный день он «увидел» в будущем такое, что привело его в совершенное отчаяние, да настолько, что правила и привычки всей жизни полетели кувырком. Он уговорил остальных помочь ему удрать. Они вообразили, что он и им хочет помочь, а может быть, решили нам что-то доказать, теперь это уже не важно. Важен Клайгер. Он удрал. Он воровал. Он старался каждую свою минуту заполнить тем, что для него высшая красота. Человек иного склада кинулся бы пить, играть в карты, гонялся бы за женщинами, а Клайгер помешан на старине, на всяких редкостях. Вот он и украл старинную китайскую вазу.

— Да почему? — Пенн невольно тоже заинтересовался.

— Потому что увидел последнюю войну.

Дон подался вперед, забытая сигарета погасла, глаза горели — во что бы то ни стало надо заставить их понять правду.

— Он увидел: конец всему. Увидел собственную смерть, и ему захотелось, бедняге, перед смертью хоть немножко пожить.

Все было разумно. Даже Пенн это понял. Он еще раньше просмотрел все секретные данные о Клайгере, подробнейший отчет о его поведении за все годы, психологический анализ каждого его шага и поступка и соответствующие выводы. Служба безопасности знает свое дело.

— Это… — Пенн с усилием проглотил комок в горле. — Этого не может быть!

— Это чистая правда. — Дон зажег потухшую сигарету. — Он мне рассказал — у нас было вдоволь времени для разговоров. А не то как бы мы его поймали? Он бы вовек нам не попался, была бы только охота. Но ему надоело, и страх одолел, ужас смертный. Он непременно хотел посмотреть выставку — и ждал, что пуля Бронсона его прикончит.

— Постой, постой! — Эрлмен нахмурился, недоуменная складка прорезала его лоб. — Ни один человек в здравом уме не пойдет сам навстречу смерти. Это же просто бред!

— Вот как? — мрачно спросил Дон. — Пораскинь-ка мозгами.

— Оно конечно, пуля — штука аккуратная: раз — и готово, — рассуждал Эрлмен. — Но ведь он же не умер! Ты ж помешал Бронсону!

— Вот тут-то я и стал «предателем». — Дон раздавил окурок. — Я помешал Бронсону и этим доказал, что будущее можно изменить, что даже такой провидец, как Клайгер, предвидит только возможное, но не неизбежное. И у нас появилась надежда, у нас обоих.

Он встал и поглядел сверху вниз на Пенна, обмякшего в кресле, стараясь не замечать бешеного, ненавидящего взгляда генерала. Тут тревожиться было не о чем.

— Иначе быть не могло. Если мы хотим избежать того, что увидел Клайгер, надо сломать привычные рамки. И я переправил его к красным, он готов выполнить свой долг. Они узнают правду.

— Они переймут все наши находки! — Пени вскочил на ноги. — Они создадут такие же объекты, и мы лишимся самого большого нашего преимущества. Да вы понимаете, что вы наделали, Грегсон?

— Я открыл окно в будущее — и для них, и для нас. Последней войне не бывать!

— Вот ловкач! — Пенн даже не пытался скрыть злобную издевку. — Ну и ловкач! Взял да и распорядился, никого не спросясь. Ты у меня за это подохнешь как собака!

— Нет, генерал, — покачал головой Дон. — Не подохну.

— Не надейся! Сейчас отдам приказ, и тебя расстреляют!

Дон улыбнулся, наслаждаясь своей новой, непреложной уверенностью в будущем.

— Нет, — сказал он. — Не расстреляют.

Перевод Э.Кабалевской

Джулиан Митчелл Подручный бакалейщика