Судьбы и сердца

История с печалью говорит
О том, как умирали фараоны,
Как вместе с ними в сумрак пирамид
Живыми замуровывались жены.

О, как жена, наверно, берегла
При жизни мужа от любой напасти!
Дарила бездну всякого тепла
И днем, и ночью окружала счастьем.

Не ела первой (муж пускай поест),
Весь век ему понравиться старалась,
Предупреждала всякий малый жест
И раз по двести за день улыбалась.

Бальзам втирала, чтобы не хворал,
Поддакивала, ласками дарила.
А чтоб затеять спор или скандал —
Ей даже и на ум не приходило!

А хворь случись — любых врачей добудет,
Любой настой. Костьми готова лечь.
Она ведь точно знала все, что будет,
Коль не сумеет мужа уберечь…

Да, были нравы — просто дрожь по коже
Но как не улыбнуться по-мужски:
Пусть фараоны — варвары, а все же
Уж не такие были дураки!

Ведь если к нам вернуться бы могли
Каким-то чудом эти вот законы —
С какой тогда бы страстью берегли
И как бы нас любили наши жены!

МАРИНКИ

Впорхнули в дом мой, будто птицы с ветки.
Смеясь и щебеча, как воробьи,
Две юные Марины, две студентки,
Читательницы пылкие мои.

Премудрые, забавные немного,
С десятками «зачем?» и «почему?»
Они пришли восторженно и строго,
Пришли ко мне, к поэту своему.

И, с двух сторон усевшись на диване,
Они, цветами робость заслоня,
Весь груз своих исканий и познаний
Обрушили с азартом на меня.

Одна — глаза и даже сердце настежь,
Другую и поймешь и не поймешь.
Одна сидит доверчива, как счастье,
Другая — настороженна, как еж.

Одна — как утро в щебете и красках
Другая — меди радостной призыв.
Одна — сама взволнованность и ласка,
Другая — вся упрямство и порыв!

А я затих, как будто вспоминая
Далекой песни недопетый звук.
И на мгновенье, как — не понимаю
Мне почему-то показалось вдруг,

Что предо мной не славные Маринки,
А, полные упругого огня,
Моей души две равных половинки,
Когда-то впрах сжигавшие меня!

Сжигавшие и в небо подымавшие,
Как два крыла надежды и борьбы,
И столького наивно ожидавшие
От щедростей неведомой Судьбы!.,

Бредет закат по подмосковным крышам,
Пожатье рук. Прощальных пара слов…
И на дороге вот уж еле слышен
Довольный стук упругих каблучков…

И тают, тают в гуще тополей
Не то две светлых, трепетных Маринки,
Не то души две звонких половинки
Из невозвратной юности моей…

«НУЖНЫЕ ЛЮДИ»