Судьбу свою наидешь (СИ)

То яблоко мандрагоры, что дала ей ведьма, не пропало даром.

Она нашла ему применение.

В тот же день, как Дий уехал, в ее тайный покой привели молодого лютниста. Йера и раньше обращала внимание на то, как этот юноша красив. Имеет же право царица насладиться красотой и юностью своего слуги? А чтобы придать ему смелости… Да-да, вино с мандрагорой.

Живым он из того покоя не вышел. И никто из тех, кто был посвящен в тайну царицы, не остался в живых. Йера всех уничтожила. Но только после того, как те уничтожили все следы. В конце концов, найти новых прислужников несложно.

Наутро после той ночи она уехала к елинскому царю. Да там под защитой брата и осталась. Сначала опасалась гнева Дия, потом втянулась во вкус придворной жизни, расслабилась, успокоилась и даже пополнела и похорошела.

И тут выяснилось, что она беременна.

Сомнений, от кого, быть не могло. Сначала у Йеры был шок, а потом царица пришла в восторг. Вот она, МЕСТЬ. Царская, великая!

Разумеется, радостную весть сообщили Дию. Елинский царь сам лично, официальным вестником.

А ему это было как обухом по голове, но Верховный вида не подал. Во-первых, подними он шум, будет международный скандал, а во-вторых, как же ему было признаться на весь мир, что он рогат? Удар по гордости Верховного был страшный.

На людях Дий выразил сдержанную радость. А сам в обтекаемо вежливой форме потребовал, чтобы его супруга немедленно явилась обратно. Елинский царь ответил, что его сестре сейчас вредно путешествовать. Да и климат, де, у них более подходящий.

Оставшись один в кабинете, Верховный рвал и метал. Отправил прямого вестника Йере с угрозами.

«Какого нечистого? Я с тобой не спал!»

А та отвечала:

«Дорогой мой супруг. Мы провели дивную ночь. Вы просто не помните, потому что выпили лишнего, а потом проспали до середины дня».

Еще и число любезно назвала, чтобы не сомневался.

Дий хотел уничтожить эту женщину, задавить, стереть в порошок. Но он действительно не помнил ту проклятую ночь, когда его опоили! А с Йеры сталось бы воспользоваться его беспамятством. Ни поверить, ни опровергнуть.

Он чувствовал себя обманутым идиотом, а сделать ничего не мог.

Родился сын. Йера назвала мальчика по имени деда Эврисфом. А Дий смотреть на него не мог, и, сколько ни пытался отыскать хоть какую-то зацепку, так ничего и не вышло. Ребенок был похож на мать во всем.

С тех пор жизнь Верховного превратилась в ад.

Зато его супруга невероятным образом расцвела и похорошела. Еще там, у брата, она окружила себя поэтами и лютнистами. Теперь притащила всю эту свору и к нему в дом. И развлекалась в свое удовольствие, даже перестала досаждать ему.

А Дий просто жить не мог. Тюрьмой стал для него его прекрасный дворец. Местом душевной пытки. Он стал часто уходить. Пропадал на несколько дней, и никто не знал, где его искать.

Впрочем, найти его, конечно, можно было.

В окрестностях одного монастыря часто бродил странником, но близко никогда не подходил.

***

Жизнь в монастыре простая, однообразная и размеренная.

Никаких потрясений, интриг, борьбы за власть. Все это осталось для княгини Кантемиры там, за стеной. А сюда она вошла, словно лишившись памяти. Сама отрезала себя от прошлого, потому что в душе бурлило слишком много чувств.

Боль, вина, ненависть, жажда мести, отчаяние.

Вина.

Вины и непонимания было больше всего.

Она ведь шла к цели, боролась, победила. Но то, чем обернулось все…

А здесь она поднималась как после тяжелой болезни. Когда человек заново учится ходить, говорить, мыслить. И была она уже не княгиней, а просто послушницей без имени. Потому что собственное имя ей резало слух.

Сначала было совсем тяжко, почти все время сидела в четырех стенах, ее насильно выводили на воздух. Потом в какой-то момент действительно начала работать в огороде и в саду. На земле, с растениями ей было хорошо, покойно.

Какой-то новый уровень, единство. Они ощущались как… дети, нуждающиеся в заботе. И да, помня запрет настоятельницы, Кантемира работала только руками, не призывая свою силу, чтобы колдовать.

Просто однажды была буря, и град побил все, что она растила в огороде. И так ей было жалко, что растения погибнут. Кантемира не выдержала, незаметно добавила силы. Совсем немного. Чуть-чуть, только чтобы дать им подняться.

Так случилось, что мимо проходила настоятельница София.

Бывшая свекровь была с ней сурова. Ни одного лишнего слова, поблажек никаких, но и не гнобила придирками. Честно говоря, Кантемира в тот момент растерялась, потому что нарушила запрет. И ожидала чего угодно. Однако настоятельница только глянула вскользь и прошла мимо.

И да, с тех пор Кантемира пользовалась своей силой, чтобы помочь растениям. И ей самой от этого становилось лучше, как будто душа очищалась от всего наносного и лишнего.

А в один прекрасный день она поняла, что все время до этого жила не свою жизнь.

Зачем ей это все нужно было?

Отказываться от того, в чем рождена. Рваться к власти, пытаться заслужить чье-то одобрение. Чтобы ее признали главнейшей? Зачем? Ее все равно не признавали. Боялись? Да. Любили? Нет. Завидовали, презирали, ненавидели.