Судьба засранца

– Вообще, работа у тебя, – не бей лежащего, ничтяк работа. Запчастей всё равно нет на складе, так что за запчасти не волнуйся. Их водилы друг у друга воруют, или за пузырь достают. Если уж кто особо будет доставать, скажи: «Что, я рожу что ли» – и отстанут. Бригада твоя всё равно ни хрена не делает, так что руководить нечем. Если очередь на место на ремонт будет, – пускай сами водилы её устанавливают, не требуй пузыри на место вне очереди, а то парень на твоём месте работал раньше, ему за это водилы башку проломили. Правда, бумажки надо иногда составить, отнести на подпись, но то чепуха, – пиши, что в голову взбредет, их для отчёта пишут, чтоб деньги да матценности списать, которых давно нет. Ну а в общем, главная задача – не проспать, когда аванс и зарплату дают…

Пока шёл инструктаж, мы подошли к месту моей будущей работы, – уютной каптерке с прожженным сигаретами диваном, холодильником с початой бутылкой водки и надкушенным огурцом, магнитолой с кассетами Токарева.

Со своей чистотой в этом грязнущем цеху каптерка торчала каким-то оазисом среди болота. Не случайно, ее предыдущие обитатели, подражая своим старшим товарищам из конторы, тоже вывесили плакат: «В рабочей одежде не входить». Как и в конторе на стенах висела наглядная агитация, а так же итоги соцсоревнования, если верить которым, балдёжная бригада всегда перевыполняла планы. Вообще, жизнь была прекрасна. Если не выглядывать в цех из заляпанного какой-то дрянью окошка каптерки.

– Располагайся, – главный механик широким жестом, – пригласил меня к столу, куда уже были доставлены из холодильника початая бутылка водки и надкушенный огурец.

Но расположиться я не успел, ибо в дверях возник промасленный до последней нитки работяга, каптерка резко наполнилась мазутным смогом.

– Гаврилыч, когда же болты кто-нибудь у нас точить будет?! – спросил работяга.

– Да вот, у вас мастер новый будет, – кивнул Гаврилыч на меня, – к нему и обращайся…

Работяга вперил мазутный взор в меня, и я растерялся. Но Гаврилыч, разливая по сосудам водку, поспешил напомнить:

– А я тебе говорил что говорить…

Я вспомнил и, потупя взор, начал мямлить:

– Да…, это вот…, я, что… рожу, что ли…

– Понятно, такой же козёл пришёл, – сделал вывод промазученный человек и удалился.

– Привыкай, привыкай, – подбодрил Гаврилович, кромсая надкушенный огурец – сейчас со своей бригадой познакомишься.

И точно, как будто услышав слова Главного механика, в дверях каптерки появились лица, физиономии и рожи членов балдёжной бригады.

Я так и не изучил природу феномена балдёжной бригады, но факт остаётся фактом: стоило кому-нибудь чокнуться стаканчиком о стаканчик, как через несколько минут на звон стаканчиков летели все члены балдёжки. То ли каждый из них обладал феноменальным слухом? Толи у балдёжников выработался какой-то условный рефлекс? Для меня это осталось загадкой. Но, узнав феномен, я потом всегда таким способом собирал балдежников, а другим способом их всех собрать было нельзя.

То же самое и проделал Гаврилович сейчас, дабы познакомить моих подопечных со мной.

– Учись, как это кодло собирать, – сказал Гаврилович мне и уже, обращаясь к членам балдёжной бригады заявил, – заходи, братва, знакомься с новым мастером.

Братва в явно более чистом, чем у копающихся под машинами водил одеянии устремилась к столу, прикладываясь к моей ручке и скаля зубы.

В это время в дверях появились новые замазученные водилы.

– Гаврилыч, – крикнул один, – нам машины загнать надо, а место одно…

– Вот, новый мастер участка, – кивнул Гаврилыч, – к нему все вопросы.

Я уже вспомнил, что говорил мне Гаврилыч, и, едва водилы стали наперебой протягивать пузыри, отрезал:

– Сами, сами устанавливайте очередь!

Водилы – кто с удивлением, кто с облегчением пошли устанавливать очередь.

– Так, так, Пол, – входи в курс дела, – подбадривал Гаврилович, – пусть сами разбираются.

До каптерки донеслись матюки, какие-то крики, удары.

– Вот, видишь, разбираются, – пояснил Гаврилович, – а стал бы брать пузыри, – сейчас бы с тобой разбирались.

Тем временем, балдёжная бригада, опустошив сосуды с водкой, стала заявлять о своих трудовых правах.

– Мастер, – начал один из них, – наряды некому составлять, табель некому вести, а без них зарплату не плотют…

Как вести табель и составлять наряды я не знал. Не помню – обучали ли такому в институте, но в шараге, которой я до того работал, имело смысл только знать свежие сплетни. На выручку пришёл Гаврилыч и извлёк из холодильника, служившего одновременно и шкафом, рулон чистых табелей и стопку бланков нарядов.

– Смотри, друг, – главный механик продемонстрировал заполнение табелей, поясняя по ходу дела, – всем ставь «восьмёрки», хоть есть кто на работе, хоть нет. Только, не прозевай, если кого из них кокнут, надо вовремя вычеркнуть, а то здесь были казусы – мёртвым по два месяца зарплату начисляли…

Тем временем, в каптёрку заглянуло ещё одно промазученное лицо и робко попросило подписать накладную. Гаврилыч, не отрываясь от табеля, указал:

– А это твоя работа.

Я, было начал рассматривать, что же там в накладной, но Гаврилыч буркнул: