Судьба Вайлет и Люка (ЛП)

Я лежала с головой на подушке и пялилась в стену, решая, стоит ли вообще двигаться сегодня. Мое тело ощущало себя так, как будто его переехал грузовик, как будто каждая из моих конечностей находилась не на своем месте, а органы вываливались наружу. Я была совершенно уверена, что в порядке, за исключением лодыжки. Вчера она настолько опухла, что мне едва удалось достать ее из ботинка. Я приземлилась очень неловко, когда выпрыгнула из окна, и была уверена, что почувствовала, как что-то хрустнуло. Но я ничего не могла с этим сделать. Не было смысла идти в студенческую клинику к временному врачу, и я не собиралась идти и к нормальному доктору. На это у меня не было денег, как и не было желания залазить в еще большие долги, помимо уже висевшего на мне долга за обучение. Я терпеть не могла быть у кого-то в долгу. Это делало меня зависимой, а зависимость вела к боли. Будет паршиво, когда мне придется идти на работу официанткой в "Moonlight Dining and Drinks".

Через некоторое время Келли убавила звук и затем, я услышала, как она передвигалась по комнате, шуршала бумагами, выдвигая и задвигая ящики. Вскоре все стихло.

— Вайлет, — позвала она и я напряглась.

Когда мы переехали в общежитие, мы без каких-либо договоренностей, установили правило не заговаривать друг с другом без необходимости, так что это было довольно странно, что она заговорила со мной сейчас. К тому же, мне казалось, что она, скорее всего, считает меня проституткой или просто шлюхой, так как я ввела правило, что если на дверной ручке висит красный шарф, то она не должна заходить в комнату. На самом деле я всего лишь торгую, но ей это знать не обязательно. Пусть уж лучше думает, что я шлюха, хоть еще я девственница.

Я лежала неподвижно, даже когда она подошла к краю моей кровати, я надеясь, что в конце концов она сдастся и уйдет. Я не ненавидела ее. Вообще-то Келли беспокоила меня меньше других, но только потому, что она почти ничего не говорила. Она никогда ничего не просила, и так же любила уединение, иногда я специально давала ей его, так как не хотела натолкнуться на нее с ее парнем-футболистом. Эти двое испытывали слишком сильные чувства друг к другу.

В конце концов, она ушла, дверь с хлопком закрылась за ней, и я была вольна дышать, как мне хотелось. Я снова повернулась, морщась от боли в лодыжке. Черт бы ее побрал, было больно, но жить буду. Могло быть гораздо хуже, и в какой-то степени мне хотелось, чтобы так оно и было. Чуть больше опасности приземлиться ближе к ограде, вместо того чтобы зарядить ногой футболисту по лбу. Интересно, в порядке ли его голова? Я довольно сильно ударила его, но, конечно, не специально. Обычно, для того чтобы ударить парня, у меня должна быть веская причина, но в этот раз, он просто оказался не в то время и не в том месте. Или, может быть, я.

Я посмотрела на часы, стоящие на столе, и осознала, что было гораздо позднее, чем мне казалось. Мое занятие по химии уже должно было скоро начаться. Нужно было вставать и выдвигаться. Я осторожно села в кровати, двигаясь медленно, так как мои мускулы болезненно протестовали. На мне все еще было надето вчерашнее платье, потому что я была слишком уставшей, когда вернулась в общежитие, чтобы суметь заставить себя переодеться в пижаму. Ткань пропахла сигаретами и алкоголем, что, в принципе, было обычным делом после вечеринки. Зловоние вечеринок, вне зависимости от места их проведения, намертво въедалось в мою одежду и поры. Мне нужен был душ, но на него не оставалось времени.

Я подняла ногу над кроватью и вздрогнула от пульсации в лодыжке. Она выглядела ужасно, опухшая вдвойне, по сравнению со вчерашним вечером, и ее цвет начал становится светло-фиолетовым. Похоже, будет только хуже. Закрыв глаза, я заставила себя легко наступить на ногу.

— Вот черт! — прошипела я, когда боль прострелила ногу и рухнула обратно на кровать. Несколько глубоких вдохов и выдохов, и я попробовала снова, но боль была невыносимой. Мне бы не хотелось лишиться лодыжки, но я не могла пропустить занятие. Мне нужно было довести что-нибудь до конца хотя бы раз, например, получить хорошие оценки, и, в конечном счете, сделать что-нибудь со своей жизнью, кроме бесцельного шатания и проверки своих лимитов возможного. Я не пропустила ни одного занятия за этот семестр, и скорее всего здесь, я провела на одном месте самое большое количество времени, не считая дом Престона. Это настоящее достижение для меня и их было немного за всю мою жизнь, если, конечно, не принимать за достижения сколько раз я ввязывалась в драки и меняла приемные семьи.

Собирая каждую каплю силы, я заставила себя попытаться приподняться снова. Подтягивая себя вверх, я выпрямила ноги, чтобы они оказались подо мной. Я тяжело дышала, стараясь успокоиться, несмотря на боль, похромала к шкафу. Шаг за шагом. Я могла это сделать.