Судьба Убийцы

Что еще мне оставалось? Я сел. Борьба против голосов в голове вконец истощила меня физически. Якобы устраиваясь поудобнее, я проверил доступность подаренного Риддлом миниатюрного клинка, спрятанного в поясе штанов. Если понадобится, я мог бы достать его и - скажем, отрезать кусочек мягкого масла. Я пытался вызвать в себе злость, чтобы пробудить остатки сил в ослабевшем теле, но обнаружил лишь страх, от которого колени позабыли, зачем они вообще нужны. Дружелюбный вид Рапскаля не унял мою тревожность. Его настроение, насколько я мог судить, все время менялось, и при этом он был вовсе не глуп. Похоже, он единственный догадывался, что мы не до конца откровенны с жителями Кельсингры. Так с кем же я имею дело - с решительным военным стратегом, готовым на все ради защиты Кельсингры, или с меланхоличным юнцом, озабоченным тем, что снится его дракону?

Нажав на некий орнамент - цветок рядом с дверью, он присоединился ко мне за столом.

- Как это работает? - спросил я в надежде потянуть время и раскусить его. - Цветок - это кнопка?

- Понятия не имею, просто работает. Внизу на кухне точно такой же рисунок начинает светиться и жужжать. Для каждой комнаты свой цветок, - он пожал плечами. - Мы тут столько еще не знаем. Всего полгода назад мы догадались, что те помещения - на самом деле кухня. Посредине там бассейн, который наполняется горячей или холодной водой, и никаких печей или очагов. Вот такая странная кухня. Хотя у моей матери вообще не было ни печки, ни даже какой-либо кухни, насколько я помню.

Тут он впал в угрюмое молчание. Найдя, наконец, спасение от уличных наваждений Скилла, я захотел побольше разузнать о снах его драконицы. Но еще надо было как-то заранее предупредить тех, кто может сюда зайти. Не доверял я этому Рапскалю ни на йоту. Возможно, он выдумал все эти драконьи сны, чтобы найти повод пробраться в нашу комнату? Выждав три удара сердца, я спросил:

- Так, значит, ваш дракон видел во сне Клеррес?

Рапскаль очнулся от своих мыслей и посмотрел на меня.

- Да, Клеррес! Это слово она и вспомнила. Значит, сон истинный, основанный на воспоминаниях драконов-предков! - радостно воскликнул он.

- Простите, вы сказали - воспоминания драконов-предков?

Он улыбнулся и подпер кулаком подбородок.

- Теперь это уже не секрет. Когда змей превращается в дракона, в нем просыпается память его драконьих предков. Так что он сразу знает, где лучше охотиться, где устраивать гнездо, помнит имена и события из жизни своих предшественников. По крайней мере, так должно быть. Но наши драконы пробыли змеями слишком долго, а в коконах - слишком мало. Они появились на свет с обрывками воспоминаний. Моя Хеби почти ничего не помнит о своей родословной. Но иногда во сне память к ней возвращается. Надеюсь, по мере роста она сможет вспомнить многое из жизни своих предков, - его глаза широко раскрылись и на миг блеснули. Он плачет? Этот безжалостный человек? Рапскаль продолжил с болью в голосе: - Я люблю ее такой, какая она есть. Всегда любил и буду. Но драконьи воспоминания имеют огромное значение для нее, - он посмотрел мне в глаза - ну вылитый страдающий папаша! - Если я хочу для нее того же - значит ли это, что я бессердечен? Что жду, когда она станет лучше?.. Нет! Она и так чудесная, что может сделать ее лучше? Почему я так хочу этого для нее? Неужели я предатель?

Найти в жертве что-то общее с собой - для убийцы хуже не придумаешь. До чего же знакомый вопрос - я сам слишком часто, лежа рядом с Молли, гадал, не чудовище ли я, если хочу, чтобы моя дочь была здорова, как прочие дети? На миг наши с Рапскалем сердца словно облились одной и той же кровью. Но потом раздался шепоток чейдовых уроков: «Вот оно - слабое место в его броне».

У меня была своя миссия, был Шут. Мне нужна информация, и что, если этот мальчик-генерал ею обладал? Я, словно бы тронутый его словами, подался вперед и с напускной добротой сказал:

- Как удивительно, в таком случае, что ей приснился Клеррес и Служители! Ведь ни вы, ни она никогда там не были? - скормить ему пару крошек своей информации и посмотреть, что он разболтает, при этом держаться спокойно, обставить все так, будто мы здесь ведем светскую беседу, а не меряемся силами.

Моя уловка сработала. Его лицо озарилось.

- Никогда! Значит, это место настоящее, и название тоже настоящее! Выходит, это подлинное воспоминание, а не пустой сон! - его грудь ходила ходуном от возбуждения, глаза, раньше такие настороженные, теперь были широко открыты. Я ощутил, как что-то начало исходить из него - не Скилл и не Уит. Некая смесь того и другого? Это и есть то, что связывает хранителя и дракона? Тогда я понял, что во время разговора он держал свои стены поднятыми, но сейчас открылся Хеби и сообщал ей, что ее сон - подлинное воспоминание. Где-то в Кельсингре радостно взревел дракон. Ему вторило далекое воронье карканье - или мне показалось?

Я вернул его в требуемое русло, сказав:

- Клеррес существует, как и Служители. Но, боюсь, сверх этого у меня сведений для вас не найдется. Наш путь лежит в неведомое.

- Ради мести, - уточнил он тихо.