Судьба Убийцы

Двалия вела нас обратно в город. Я дождалась, пока мы не окажемся на улицах с добротно выстроенными домами, с застекленными окнами и деревянными крыльцами. Затем я схватила цепь обеими руками, уперлась пятками и рванула ее изо всех сил. Двалия не отпустила, но остановилась и посмотрела на меня. Винделиар стоял рядом со мной, его приоткрытые губы тряслись, руками он все еще хватался за растрепанную голову.

- Отпусти меня, - твердо сказала я. - Или я буду кричать, кричать и кричать, пока эта улица не заполнится людьми. Я скажу им, что вы похитители и убийцы!

На мгновение глаза Двалии расширились, и я подумала, что выиграла. Потом она наклонилась ко мне.

- Сделай это! - подзадорила она. - Сделай это. Здесь найдутся свидетели, которые узнают нас, я не сомневаюсь. И будут люди, которые поверят, что ты была нашим партнером, служанкой, которая помогла нам ограбить и убить эту женщину. Вот история, которую мы расскажем, и Винделиар заставит Керфа это подтвердить. Мы все будем поддерживать друг друга. Кричи, девочка! Кричи!

Я уставилась на нее. Неужели так и будет? У меня не было никого, кто мог бы подтвердить мои слова. Торговец Акриэль была мертва, изрублена на куски. Внезапно эта потеря подкосила меня, как удар в живот. Она умерла из-за меня, как и предупреждал меня Винделиар. Я покинула тот Путь, о котором он говорил, и снова кто-то был мертв. Моя замечательная идея бежать от Двалии в очередной раз провалилась. Я не хотела верить россказням Винделиара о Пути. Было глупо и смешно думать, что у меня есть только один правильный путь, чтобы прожить свою жизнь. Но вот я снова жива, а те, кто помог мне, мертвы. Мне хотелось оплакать Акриэль, но мое горе было слишком глубоким, чтобы вызвать слезы.

- Я так и думала, - она усмехнулась и, отвернувшись, злобно дернула цепь. Цепь вырвалась из моих израненных рук, и я двинулась за Двалией в темноту.

Глава шестнадцатая. Пиратские острова.

Мне снилось похищение ребенка. Нет, не снилось. Шесть ночей этот кошмар кричал в моих снах ужасным предостережением. Ребенка похищают. Иногда из колыбели, иногда с праздника, иногда во время утренней игры на свежем снегу. Как бы это ни происходило, ребенок взмывает вверх, а затем падает. Когда украденный ребенок приземляется, он становится чешуйчатым чудовищем с блестящими глазами и сердцем, полным ненависти. «Я пришел уничтожить будущее». Эти слова – единственная часть моего сна, которая остается неизменной. Я знаю, что я лишь коллатор с каплей крови Белого в венах. Снова и снова я пытался рассказать о моем сне, но от меня отмахивались, говорили, что это всего лишь кошмар. Прекрасная Симфи, ты - моя последняя надежда на то, что я буду услышан. Этот сон достоин быть записанным в архивах. Я говорю тебе это не ради славы или признания Белым, который может видеть сны, но лишь потому… (далее бумага обуглена)

                                          Обнаружено среди бумаг Симфи.

Долгие, медленно тянущиеся дни на борту Совершенного воспринимались мною, как кость, застрявшая в глотке. Каждый из них был так похож на предыдущий, что они казались одним бесконечным днем, и каждый душил меня своей вялой тягучестью. По большей части гнев экипажа был направлен на меня и Янтарь. Их кипящая раздражительность делала наши краткие и скудные трапезы каждодневным испытанием для меня. Янтарь лишила средств к существованию не только Альтию и Брэшена, но и их всех. Получение должности на живом корабле рассматривалось здесь как пожизненное, поскольку команде хорошо платили, здесь было безопаснее, чем на обычном судне, и они становились почти семьей. Теперь всему этому пришел бы конец. От юноши, который заработал должность всего полгода назад, до самого пожилого мужчины, работавшего на Совершенном десятилетиями, – все они потеряли средства к существованию. Или потеряли бы, если б Янтарь обладала достаточным количеством Серебра, чтобы корабль преобразился. На данный момент все они были заложниками амбиций Совершенного. Как и мы.