Судьба Убийцы

Я оставалась в каюте. Когда мы зашли в порт, она заперла меня, но удостоверилась, что у меня есть еда и вода, и я могла воспользоваться ее горшком. Мой иллюминатор оказался на борту, отвернутом от города, поэтому я ничего не видела, и никто не стал свидетелем того, как я опорожняла из него горшок. Мы стояли в порту почти десять дней, потому что шторм нанес больше ущерба, чем я думала. Всякий раз, когда мне становилось беспокойно и хотелось выйти из маленькой комнаты, я представляла себе ужас, который испытала Двалия из-за моего исчезновения. Я мечтала о разном: чтобы мой укус оказался заразным и убил ее; чтобы она спустилась с корабля и больше не возвращалась; чтобы она подумала, что я упала за борт и утонула; и чтобы она считала меня мертвой. У меня не было возможности узнать, сбылось ли что-нибудь из этих желаний, поэтому я оставалась в каюте и строила планы на будущее.

Я решила быть доброй к моему новому маленькому хозяину, независимо от того, насколько испорченным он может оказаться. Я бы не дала моим новым владельцам повода для подозрений или плохого обращения со мной. В конце концов, я могла бы поделиться с ними моей истинной историей и сообщить им, что мои отец и сестра будут счастливы выкупить меня у них. Таким образом, когда-нибудь я вернусь домой к своей семье. В Ивовый Лес? Я спросила себя, хочу ли я вернуться туда и встретиться с людьми, которые пострадали из-за меня? Так много людей погибло.

Когда такие мысли беспокоили меня, я вынимала мамину свечу, подносила к лицу и вдыхала ее запах, убеждая себя, что каким-то образом мой отец оказался там, на площади посреди леса. Я не могла понять, как он мог дойти туда или куда ушел оттуда. Но я крепко держалась за мысль, что эта сломанная свеча означала - он пришел туда в поисках меня. Что он скучал по мне и сделает все возможное, чтобы вернуть меня домой.

Дни текли мимо, один за другим. Иногда торговец Акриэль что-то рассказывала мне. Когда во время шторма вода поднялась в трюмах и частично затопила нижнюю палубу, некоторые ткани из ее товаров были испорчены. Она полагала, что владелец судна должен разделить с ней убытки. Он не согласился. Она считала это плохим решением с его стороны, поскольку она плавала с ним уже в шестой раз, но если он не возместит потери, этот раз будет последним.

Когда-то она была замужем, но муж был неверен, поэтому она просто взяла свою долю от нажитого ими состояния и ушла. В тот день, когда обнаружилось его предательство, она купила товар, заплатила за проезд и никогда не оглядывалась назад. Она была успешной, а он - нет, по крайней мере, насколько она знала. Ее не волновало то, что с ним стало. Она всегда была мудрой в своем деле. Трудно быть одновременно женщиной и торговцем на рынках Калсиды; однажды она была вынуждена ударить мужчину, чтобы научить его манерам. Она не убила его, но, истекая кровью, он извинился, и она отправила посыльного за целителем. Больше она никогда не слышала о нем. Еще один мужчина, который ее не интересовал.

Вернувшись на корабль во время остановки в следующем порту, она принесла мне пару свободных брюк, туфли на плоской подошве и мягкую синюю рубашку моего размера. В ту ночь она дала мне кусок мыла и велела вымыть волосы, а потом дала свой гребень, чтобы их распутать. Я была удивлена, как сильно отросли мои волосы.

- Эти светлые кудри подтверждают твое калсидийское происхождение, - сказала она мне как комплимент. Мне удалось кивнуть и улыбнуться в ответ.

- Ты устала от заключения и безделья? - спросила она меня.

Я сформулировала свой ответ осторожно.

- Моя усталость намного меньше, чем благодарность за еду и приют, - сказала я ей.

Она подарила мне мимолетную улыбку.

- Итак. Мы проверим рассказ о твоих навыках. На берегу я купила тебе книгу для чтения. А также бумагу, перо и чернила. Ты должна продемонстрировать мне, что можешь обращаться с цифрами и делать иллюстрации.

Ее вполне удовлетворило то, что я сделала, а иллюстрации даже более чем впечатлили. Для начала она заставила меня нарисовала ее туфлю, а затем точно скопировать цветок, вышитый на купленном шарфе. Она одобрительно кивнула, глядя на мою работу, и задумчиво произнесла:

- Может быть, я получу лучшую цену за тебя, как за писца, нежели служанку для ребенка.

Я покорно склонила голову.