Судьба Убийцы (ЛП)

– Они такие умные, – сказал он, наконец. – Боль, которую они причинили моему телу, была лишь воротами для того, что они могли сделать с моим сознанием. Капра должна умереть, Фитц. Четверо должны умереть, чтобы покончить с разложением Белых.

– Ее слугой была Двалия? Та самая Двалия, что похитила Пчелку? – я чувствовал себя плохо.

– Я так думаю. Но могу ошибаться.

Вопрос, который я не хотел задавать, вопрос неразумный, вырвался сам:

– Но после всего... этого, и всего, что ты рассказал мне... ты вернулся с Прилкопом?

– Фитц, я был не в себе. Ты вернул меня из мертвых. Прилкоп был силен и спокоен. Он был так уверен, что сможет вернуть Клеррес на путь надлежащего служения. Он пришел из того времени, когда слово Белого Пророка было приказом для Служителей. Он был так уверен в том, что мы должны делать. И я понятия не имел, что делать с этой неожиданной жизнью, – он горько засмеялся.

– Я вспоминаю подобное время в моей жизни. Баррич принимал все решения за нас.

– Тогда ты понимаешь. Я не мог ни о чем думать. Я просто следовал тому, что он говорил нам делать, – он стиснул зубы, а затем сказал: – И теперь я возвращаюсь в третий раз. И больше всего на свете боюсь, что снова окажусь в их власти, – он внезапно перевел дыхание. Но никак не мог отдышаться. Он начал задыхаться, словно после бега. И едва смог выговорить: – Ничто не может быть хуже этого. Ничто, – обхватив себя руками, он начал раскачиваться. – Но... я... должен... вернуться... я должен... – он дико мотнул головой. – Нужно видеть! – вдруг вскричал он. – Фитц! Где ты! – он хватал ртом воздух все быстрее. – Я не чувствую... Мои руки!

Я опустился на колени рядом с кроватью и обнял его. Он вскрикнул и изо всех сил попытался ударить меня.

– Это я, ты в безопасности. Ты здесь. Дыши, Шут. Дыши, – я не отпускал. Я не был груб, но держал его крепко. – Дыши.

– Я... не могу!

– Дыши. Или ты потеряешь сознание. Но ты можешь себе это позволить. Я здесь. Ты в безопасности.

Неожиданно он обмяк и перестал бороться со мной, и постепенно его дыхание замедлилось. Когда он оттолкнул меня, я отпустил его. Он съежился и обнял колени. Когда он, наконец, заговорил, ему было стыдно.

– Я не хотел, чтобы ты знал, как я боюсь это делать. Фитц, я трус. Я скорее умру, чем позволю им схватить меня.

– Тебе не обязательно возвращаться. Я могу сделать это.

– Я должен вернуться! – он разозлился на меня. – Я должен!

Я тихо сказал:

– Тогда ты это сделаешь, – и с большой неохотой добавил: – Я могу дать тебе кое-что, что ты мог бы нести с собой. Быстрый конец, если думаешь, что ты... предпочтешь это.

Его взгляд блуждал по моему лицу, как будто он мог видеть меня. Он тихо сказал:

– Ты сделаешь это, но не одобришь. И у тебя есть то же самое для себя.

– Это правда, – сказал я и кивнул.

– Почему?

– Я услышал кое-что давным-давно. Это казалось бессмысленным, когда я был моложе, но чем старше я становлюсь, тем мудрее это звучит. Принц Регал говорил с Верити.

– И ты придаешь значение тому, что сказал Регал? Регал хотел, чтобы ты умер. С того момента, как он узнал о твоем существовании, он хотел твоей смерти.

– Верно. Но он цитировал то, что сказал ему король Шрюд, видимо, когда Регал предположил, что убить меня - самое простое решение. Мой дедушка сказал ему: «Не делай ничего, что не сможешь исправить, до тех пор, пока не поймешь, чего ты уже не сможешь сделать, когда сделаешь это».

Медленно улыбка утвердилась на его лице:

– Ах. Это слова моего короля, – улыбка его стала еще шире, и я почувствовал секрет, которым он не собирается делиться.

– Мое убийство положило бы конец всем другим возможностям. И каждый раз в моей жизни, когда я думал, что смерть – это мой единственный выход, или что это неизбежно, и я должен смириться с этим, я оказывался неправ. И каждый раз, несмотря на любой огонь, сквозь который должен был пройти, я находил в своей жизни что-то хорошее.

– Даже сейчас? Когда Молли и Пчелка мертвы?

Я почувствовал себя предателем, но сказал это:

– Даже сейчас. Даже когда я чувствую, что большая часть меня мертва, жизнь иногда пробивается. Еда вкусная. Или что-то в словах Пера заставляет меня смеяться. Горячая чашка чая, когда холодно и сыро. Я думал о прекращении своей жизни, Шут. Я признаю это. Но всегда, независимо от ран, тело пытается продолжать жить. И если это удается, тогда разум следует за ним. В конце концов, независимо от того, что я пытаюсь это отрицать, есть частички моей жизни, которые по-прежнему сладки. Беседа со старым другом. Вещи, которым я до сих пор рад.

Он нащупал меня рукой в перчатке, и я предложил свою. Он перевел руку в воинское пожатие, запястье к запястью. Я сжал в ответ.

– Это верно и для меня. И ты прав. Я бы никогда не подумал признаться в этом, даже для себя, – он отпустил мое запястье и откинулся назад, а затем добавил: – Но все же я взял бы твое спасение, если ты приготовишь его для меня. Потому что, если им удастся схватить меня, я не смогу... – его голос начал дрожать.

– Я могу приготовить кое-что для тебя. Что-то, что можно было бы носить с собой в манжете рубашки.

– Это было бы хорошо. Спасибо.