Судьба цивилизатора

Разруха начинается в головах… Весь мир сейчас переживает кризис идентичности и поиск цели. Свободного времени благодаря современным технологиям стало так много, что человеческая энергия, освобожденная от необходимости пахать и трудно зарабатывать на мелкие жизненные радости, взрывается в социальном пространстве терроризмом, а в пространстве личном — мучительными поисками смысла жизни. Бомбами увлекаются вчерашние деревенщики, потрясенные Городом, патриархальная мораль коих не выдержала столкновения с «разлагающей варваров цивилизацией». А цивилизованные люди, которых потрясти уже нечем, предаются рефлексии. Люди, которым нечем заняться, ищут ответ на сакраментальный вопрос: в чем же, черт побери, смысл жизни, если им нечем заняться?..

В вопросе о смысле жизни есть одна подлая психологическая подковырка — этот вопрос возникает всегда и только у людей, имеющих неразрешенные психологические проблемы. Иначе говоря, конфликты внутренних программ — например, когда человек воспитанием запрограммирован на одно, а вокруг себя видит другое. Кто виноват в том, что мир не соответствует моим представлениям о том, каким он должен быть? Мир, конечно! Не я же, в самом деле!.. Поэтому мы сейчас мир подправим. Бомбой…

У человека, достаточно канализированного и сбалансированного внутренне, нашедшего, чем интересно занять жизнь, вопрос о смысле бытия если и возникает, то проходит где-то на заднем плане сознания, внизу картинки, субтитрами. Причем характер интереса, который заполняет жизнь, в принципе, не важен — это может быть работа, а может быть английский футбол и покупка яхт. Важно, чтобы внутри сосущая пустота не образовывалась. А то она может такого мусора внутрь головы насосать…

Поскольку людей качественных на порядки меньше, чем разбалансированных, а свободного времени полно у всех, мир нынче крепко задумался: камо, блин, грядеши? Поиск ведется не только людьми, но и целыми нациями. Едва ли не все страны — и высокоразвитые и недоразвитые — переживают сейчас кризис самосознания, что отмечают многие исследователи. Или, как они его еще называют, кризис идентичности. Турция, Сирия, Южная Африка, Иран, Китай с Тайванем, Россия, США, Мексика, вся Южная Америка… рефлексируют, занимаясь страдательным самокопанием. Ищут точку сбора (по терминологии философа Щедровицкого).

То, что люди переживают, это, конечно, мучительно. Но то, что все сразу — это превосходно. Это значит, что ментальный фазовый переход захватил весь шарик. Глобализм! Урбанизация! Люблю… Похожее, кстати, уже было — задолго до нашей эры, в Осевое время, когда разом во всем цивилизационном поясе начали возникать, как по заказу, новые, «гуманитарные» религии. И сейчас мир живет в ожидании новой морали (этой теме — новой мировой морали — я, пожалуй, посвящу отдельную книгу).

Глобальный поиск нациями самих себя говорит о том, что историческая задача наций, как таковых, исчерпана. Нация есть придуманная общность. Что объединило в одну французскую нацию гасконцев, бургундцев и еще косой десяток племен? Что объединило в испанцев разноязыких каталонцев, кастильцев и т. д.? Что сделало русскими древлян, вятичей и прочих смешных кривичей? По сути, историческая случайность и география. Плюс товарно-денежные отношения — просто настало время, когда нужно было стянуть экономическими связями территории, организовать производственно-покупательское пространство, в общем, стандартизовать поле действия и защитить его от конкурентов. Получились нации. Они были покрупнее племен.

Но экономика развивается. И теперь нужны новые общности, новые идентичности, еще более крупные. Рим когда-то не успел объединить в один римский народ всех завоеванных полудурков — не было необходимых технологий. Сейчас они есть и сами по себе уже начинают связывать земной шар в единое экономическое, информационное, а значит, и культурное пространство. Культура в этой триаде — самое тормозное звено. Потому что ее носителями являются самые тормозные элементы — люди. Информация распространяется по проводам со скоростью света. Финансы летают по миру с той же скоростью. Новые технологии возникают, конечно, помедленнее, — скажем, новая модель сотового телефона или компьютера появляется раз в полгода. А вот у людей в глубинах мозга до сих пор работают структуры, доставшиеся нам еще со времен ящеров. Часто они срабатывают, минуя критичность, и особь потом мучительно ищет ответа: отчего же я так поступил? Бес, наверное, попутал, не иначе. Или Бог подсказал.