Судьба цивилизатора

И вот вам, опять-таки для сравнения, внутренняя психология испано-американцев, то есть людей, которые американцами себя не считают, а идентифицируют себя как мексиканцев или латиноамериканцев. У этих совершенно иное, абсолютно провинциальное восприятие времени. Они никуда не спешат. После того как их базовые потребности удовлетворены, они согласны довольствоваться малым. Им ничуть не претит безделье, их кредо: «Лучше меньше работать, чем много получать». Они, как русские, вечно рассчитывают на авось. Они не протестанты, а католики и, значит, верят не в собственные силы, а в то, что все от Бога и от судьбы не убежишь. Они не амбициозны, в отличие от американцев. Они не верят людям, не входящим в их семью или в круг знакомых. Они гордятся своим никому не нужным славным, героическим прошлым, в то время как американцы устремлены в будущее. Они считают бедность не пороком, как янки, а добродетелью. Последнее, пожалуй, самая омерзительная черта в христианстве (счастливое исключение — протестантизм).

Вы заметили, что все черты, которые я перечисляю, есть черты деревенского мышления? Это не есть черты чисто католические, или чисто испанские, или чисто южные. Это навозная отрыжка Деревни. Это дыхание Традиции. Многие из перечисленных «испанских» черт свойственны провинциальным русским и — в гораздо меньшей степени — москвичам.

И все-таки, несмотря на многие общие психологические качества, свойственные сельским жителям и вызванные условиями крестьянской жизни, именно Деревня является носителем так называемой национальной культуры, то есть той внешней шелухи в виде обычаев, этнических одежд, причесок, национальной кухни, верований, которая так дорога традиционалистам и мультикультуралистам… География и климат накладывают неизгладимый отпечаток на народный характер, на культуру, религию. Поэтому жители Деревень, расположенных в разных географических и климатических зонах земного шара, имеют разные культуры (разные «этники», как я это называю). А вот жители крупных городов культурно более нивелированы. Разница между парижанином и москвичом меньше, чем между москвичом и жителем деревни Гадюкино. Потому что горожане не зависят ни от географии, ни от климата. Они живут в стандартной среде: высотные дома, электричество, водопровод, трамвай, столбы… Им без разницы, зима сейчас или лето, будет урожай или нет — это не их проблемы, это проблемы коммунальщиков и сырьевиков, которые где-то далеко добывают горожанам нефть и еду. Город стряхивает Деревенскую культурную шелуху, как коросту. Он задает людям другой жизненный темпоритм. Но для этого требуется смена поколений: человек, выросший в деревне, так деревенским и останется, даже если переедет в столицу. А если вы заселите целый город крестьянами из кишлака, они превратят его в грязную деревню, как это произошло с некоторыми городскими районами в постсоветской средней Азии после того, как оттуда уехали белые люди. Город, как желудок, может переваривать Деревню. Но постепенно. Порционно. Впрыскивать нужно дозировано. Иначе — отравление…

Почему китайские вещи стали синонимом отвратительного качества? Да потому что у вчерашнего китайского крестьянина, работающего на фабрике, нет культуры. Точнее, нет у него технологической культуры, то есть любви к точности. Как сказал один старый городской мастер ЗИЛа о деревенских лимитчиках: «Нет в них любви к миллиметру».

Любовь к точности — вот чем отличается Городская культура от Деревенской. В деревенской жизни точность не нужна. Бросил зерно левее или правее — без разницы… Допуск при строительстве хаты — сантиметры. Не влазит — подрубим. Торчит бревно на пядь дальше остальных — не беда. Отсюда общая неаккуратность деревенского быта. Иное дело город. Там речь идет уже не о миллиметрах — о микронах, о сверхчистом производстве. Китай только проходит этап урбанизации, то есть культурной нивелировки — сейчас там только начался фазовый переход от китайского крестьянина к универсальному горожанину, для которого любой город Земли — привычная среда обитания. Поэтому у китайских джипов и выпадает из посадочного гнезда пульт управления электростеклоподъемниками.

… И все-таки в последнее время даже трудолюбивые американцы стали чуть-чуть дрейфовать в сторону Европы, задумались: а стоит ли всю жизнь горбатиться по-страшному? Действительно ли в работе весь смысл жизни? Это даже стало появляться в голливудских фильмах — коллективном бессознательном Америки. Герой одного из них (запамятовал название) все кино решает вопрос: действительно ли в работе смысл жизни, как его учили? И постепенно находит европейский ответ: не обязательно, черт побери! Возможны и другие варианты. Например, такая философия: до тебя в мире было много хороших вещей и после тебя будет много отличных вещей. Твоя задача, пока ты тут, — успеть воспользоваться ими.

Если вы думаете, что это простое потребительство, то я скажу вам: вы ошибаетесь!