Судьба Шута

Олух перевернулся на бок и что-то пробормотал, и я отправился к нему. Довольно скоро Чейд ушел в свою каюту, принц лег спать, а я расстелил свою постель рядом с кроватью Олуха. Я думал про Уэба и Рииск и пытался представить океан и Внешние острова такими, какими их увидела птица. Поразительное и сказочное зрелище. Но прежде чем я унесся на крыльях своего воображения, меня охватила тоска по Ночному Волку. Этой ночью мне снились мои собственные сны про волков, которые охотятся среди поросших травой холмов.

VIII ХЕТГАРД

Вот как это было. Эда и Эль совокуплялись во мраке, но он не снискал ее расположения. Эда родила землю, а воды, сопровождавшие ее рождение, стали морем. Земля была бесформенной: глина да стоячая вода, но потом Эда стала лепить из нее руны своего тайного имени, и руны тайного имени Эля она сотворила тоже. Свои Божественные Руны она бережно расставила посреди океана, начертав свое имя. И Эль наблюдал за ее работой.

Но когда он попросил глину, чтобы слепить собственные руны, Эда ему отказала: «Ты лишь изверг в меня поток семени, и потому в моем творении от тебя одни только воды, плоть же моя. Так что забирай то, что принадлежит тебе, и будь тем доволен».

Эль не был доволен. И потому он создал для себя мужчин, и дал им корабли, и пустил их по морской глади. Смеясь про себя, он думал: «Их слишком много, чтобы Эда могла за всеми уследить. Скоро они высадятся на землю и переделают ее по моему усмотрению, и там будет написано мое, а не ее имя».

Но Эда была дальновидна. И когда мужчины Эля пришли на землю, они встретили женщин, которые там жили, главенствовали над растениями и обихаживали скот, который плодился и размножался, послушный их воле. И женщины не допустили, чтобы мужчины изменили землю, и даже не позволили им долго на ней жить. Женщины сказали: «Мы возьмем воды ваших чресел и с их помощью создадим плоть, подобие нашей. Но земля, которую родила Эда, не будет принадлежать вашим сыновьям, но только дочерям».

«Рождение мира», пересказ эпической песни Внешних островов.

Несмотря на опасения Чейда, сообщение Уэба и его птицы оказалось совершенно точным. На следующее утро впередсмотрящий крикнул, что он видит землю, и уже днем по левому борту можно было видеть ближайшие островки архипелага, стремительно исчезающие вдали. Зеленые берега, крошечные домики и маленькие рыбачьи лодки оживили скучный морской пейзаж. Я попытался уговорить Олуха встать и выйти на палубу, чтобы убедиться, как близок конец нашего путешествия, но он категорически отказался. Когда он заговорил, он произносил слова медленно, как будто нисколько не сомневался в собственной правоте.

— Это будет не дом, — простонал он. — Мы слишком далеко от дома, и мы никогда туда не вернемся. Никогда.

Потом он закашлялся и отвернулся от меня.

Но даже его мрачное отношение к происходящему не могло омрачить моей радости. Я убедил себя, что, как только Олух окажется на берегу, хорошее настроение и здоровье к нему вернутся. Оттого что конец пути близок и мы должны были скоро покинуть замкнутое пространство корабля, каждый миг тянулся целую вечность. На следующий день мы увидели Зилиг, хотя мне казалось, будто прошел целый месяц. Когда к нам приблизились маленькие лодки, чтобы нас поприветствовать и провести наши корабли по узкому каналу в гавань, мне мучительно захотелось оказаться на палубе рядом с Чейдом и Дьютифулом.