Я ощущал его твердую решимость не смотреть на ее грудь. Однако близость нарчески явно его волновала.
Он не мог видеть брошенного в сторону взгляда Эллианы. Ответ Дьютифула ей не понравился.
— Но меня ведь ты не уважаешь, не так ли? — осведомилась маленькая кокетка.
— Верно, — коротко ответил он.
— Тогда все очень просто. Покажи нам свою дерзость и поцелуй меня! — торжествующе приказала Лестра. — И я расскажу ей, насколько хорошо то, чего она себя лишает. — И чтобы заставить его действовать, она неожиданно наклонилась вперед, так что ее лицо оказалось совсем рядом, одновременно ее озорная рука потянулась к паху Дьютифула. — А это еще что такое? — радостно завопила Лестра, когда разъяренный Дьютифул вскочил на ноги. — Он ждет от тебя не только поцелуя, Эллиана. Ты только посмотри! Армия из одного воина уже поставила для тебя палатку! И долго ли продлится осада?
— Прекрати, Лестра! — прорычала Эллиана.
Она также встала. Ее щеки порозовели, она даже не посмотрела в сторону Дьютифула, пристально глядя в глаза своей соперницы. Ее обнаженная грудь поднималась и опускалась, нарческа потеряла терпение.
— Почему? Ты явно не собираешься делать с ним ничего интересного. Почему бы мне его не взять? Он мой по праву, ведь именно я должна была стать нарческой. И стану ею после того, как ты превратишься в одну из младших женщин в его материнском доме.
Несколько девушек ахнули, а глаза Эллианы засверкали еще ярче.
— Опять ты лжешь, Лестра! Твоя прабабка была младшим близнецом. Так сказали обе повивальные бабки.
— Та, что первой появляется на свет, не обязательно старшая, Эллиана. Так говорят многие. Твоя прабабка была жалким и больным ребенком. А моя — здоровым и сильным. Твоя прабабка не имела права быть нарческой, как и ее дочь, или внучка, или ты!
— Больной? В самом деле? Тогда почему она до сих пор жива и остается нашей Великой Матерью? Забери свою ложь назад, в противном случае я загоню ее тебе обратно в глотку! — Эллиана говорила глухим, но полным ярости голосом.
Однако он разнесся по всему двору. Я заметил, что ссора вызывает интерес не только у меня. Когда Дьютифул шагнул вперед, Эллиана положила руку ему на грудь и оттолкнула назад. Девушки образовали кольцо вокруг двух соперниц, и Дьютифул оказался за его пределами. Он посмотрел в мою сторону, взывая о помощи.
Оставалось надеяться, что я дал правильный совет. Я уже собрался войти в контакт с Чейдом, когда заметил Пиоттра. Вероятно, он скрывался за углом дома. Пиоттр подошел к низкой стене, на которой я сидел, прислонился к ней бедром и небрежно бросил:
— Он не должен вмешиваться.
Я повернул к нему голову и бессмысленно посмотрел на Пиоттра.
— Кто?
Он пристально посмотрел на меня.
— Твой принц. Эллиана справится сама. Это женское дело, и она будет недовольна, если он вмешается. Если можешь, передай ему это.
— Я всего лишь стражник, сэр, — сказал я Пиоттру. — И я не даю советов принцу.
— Ты его телохранитель, — спокойно ответил Пиоттр. — Или его… как это звучит на вашем языке? Его наперсник? Как я для Эллианы. Ты знаешь свое дело, но тебя нельзя назвать невидимкой. Я видел, что ты за ним присматриваешь.
— Я его стражник. И я должен его охранять, — запротестовал я, слегка растягивая слова.
Надо было выпить стакан вина, с опозданием подумал я. Запах спиртного всегда производит впечатление.
Пиоттр больше не смотрел на меня. Я повернулся и взглянул в сторону сада. Со стороны двери, ведущей в материнский дом, послышался крик, оттуда выходили люди. Между тем девушки сцепились. С видимой легкостью Лестра швырнула Эллиану на землю. Нарческа ударилась спиной, и я понял, что из легких у нее вышибло весь воздух. Пиоттр разочарованно вздохнул и нетерпеливо переступил с ноги на ногу — так ведет себя опытный боец, когда дерется его любимый ученик. Когда Лестра попыталась оседлать Эллиану, та подтянула ноги к груди и ударила свою обидчицу ступнями в живот. Лестра отлетела назад и рухнула на землю. Эллиана перекатилась на колени и, ничуть не заботясь о сохранности своего роскошного платья и прически, прыгнула на Лестру. Мышцы на плечах и шее Пиоттра напряглись, но он не пошевелился. Я соскочил со стены, чтобы лучше видеть происходящее, успев заметить неподалеку остальных стражников из Баккипа. Местные жители наблюдали за схваткой с интересом, но без особого удивления. Очевидно, такие драки между девушками и женщинами здесь были обычном делом.
Эллиана уселась на грудь Лестры, коленями придавив к земле ее руки. Та продолжала сопротивляться, но нарческа схватила ее за волосы и прижала голову к земле. Свободной рукой она схватила пригоршню грязи и засунула ее в рот Лестры.