Судьба резидента ГРУ

В ноябре — декабре 1962 года Мюрат продолжал свои усилия по добыванию совершенно секретных программных документов вооруженных сил НАТО и США.

В середине ноября он приезжает в Париж, встречается с Луизой и передает ей одну фотопленку с дополнениями к «Перечню целей для атомных ударов», а также рукописную информацию. Из-за важности и срочности этой информации Мюрат пошел на нарушение договоренности не передавать через Луизу рукописных текстов. В пленке находились данные на 26 дополнительных целей на территории СССР для 17-й воздушной армии США. В рукописном донесении на 11 листах текста приводились точные сведения о распределении ядерных сил и средств по планам авиационных командований НАТО. В частности, в плане «Кенгуру» указывались 32 цели, в плане «Бомбат» — 95 целей, «Пикок» — 91 цель, «Динго» — 191 цель.

Невозможно представить, что произошло бы в Европе в случае реализации этих планов. Разрушения, массовая гибель людей, радиоактивная зараженность территории. Это была бы катастрофа планетарного масштаба.

В декабре Мюрат добыл новый «План Верховного главнокомандующего ВС НАТО в Европе № 200/61 по нанесению ядерных ударов» и «Наставление ВС НАТО по применению ядерного оружия» с конкретными данными о новейших ядерных боеприпасах. Оба документа были отнесены к разряду особо важных.

Понимая исключительную важность и ценность документальной информации Мюрата для нашего государства, еще в октябре 1962 года резидент Иван Чередеев возбудил ходатайство о присвоении Мюрату звания Героя Советского Союза. Документ заканчивался следующими словами: «Это единственная мера, которую Мюрат оценит в полной мере. Она придаст ему силы преодолевать и дальше сложную обстановку. Мюрат понимает, что его заслуги в настоящее время, по крайней мере, не ниже заслуг тех иностранцев, которые получили высокое звание Героя в период войны, помогая нашим вооруженным силам».

Все основания для присвоения Мюрату звания Героя Советского Союза были. Сегодня, анализируя работу ценнейшего агента ГРУ, который 10 лет трудился на Советский Союз, понимаешь — он всегда находился на острие нашей разведывательной деятельности.

Однако на представлении парижского резидента начальник Главного разведывательного управления наложил тогда резолюцию: «Не надо спешить. Серов».

Официально Центр дал резиденту следующий ответ: «От имени командования поблагодарите Мюрата за большую работу по фотографированию перечня целей. Предложите ему 15 тысяч долларов для решения вопросов с арендой дома. В случае финансовых трудностей пусть не стесняется сообщить об этом через Луизу.

Возбуждать ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза считаем преждевременным…»

Так мы сами подталкивали Мюрата к переориентации с идейного мотива сотрудничества на материально-денежный. Это было, несомненно, ошибкой.

Критикуя себя и свое руководство, Любимов говорил: «Мы не особенно стремились (может быть, окрыленные результатами работы) вникнуть во внутренний мир Мюрата, взглянуть его глазами на реальную жизнь и обстановку. А он был очень одинок! Ему не с кем было поделиться своими болями и сомнениями, обсудить проблемы, посоветоваться».

В этом он не раз признавался Вику. Мюрат особенно раскрылся, когда они с Любимовым путешествовали по СССР. Он был раскрепощен, откровенен. Совсем другой человек, чем тот, с которым приходилось встречаться во Франции.

Через тридцать лет, в 1997 году Виктор Любимов напишет на имя руководства ГРУ ходатайство о присвоении Мюрату звания Героя России посмертно. В своем обращении он подчеркнет: «…Начиная с 1963 года резидент и командование управления практически ежегодно вполне обоснованно ходатайствовали о представлении Мюрата к званию Героя Советского Союза».

К сожалению, это звание Мюрату так и не было присвоено.

Однако возвратимся в 1963 год, когда Мюрат стал работать со связником Луизой под руководством Виктора Любимова.

Это было начало наиболее продуктивного периода деятельности разведгруппы.