Судьба резидента ГРУ

Вот как Любимов вспоминал о нем: «Чередеев был разведчиком от Бога. Работал резидентом ГРУ в Бельгии, позже во Франции. За Бельгию получил орден, в период французской командировки стал генералом.

Он человек, беспредельно преданный разведке, всегда жестко и бескомпромиссно отстаивал интересы ГРУ. Это и не нравилось послу Виноградову. Он — крупный, авторитетный дипломат, а Чередеев — крупный разведчик, хотя в посольстве занимал невысокую должность второго секретаря. Вот и не сошлись характерами два таких «крупных» человека.

Послу не нравилась самостоятельность Чередеева. Нужно было уж если не лизоблюдствовать, то, по крайней мере, заниматься чинопочитанием. А для Ивана Николаевича такое поведение — нонсенс.

Чередеев прекрасно знал язык, умел одеваться под француза — берет, легкая курточка. Не только умело руководил работой резидентуры, но и сам участвовал в оперативных мероприятиях. Он многому научил нас, молодых.

Когда же я вернулся из французской командировки, был несказанно рад, что попал в команду генерала Чередеева».

Что же касается Нила Ивановича Ленского, то он не менее известный разведчик. Вот как о его работе рассказывает французский журналист и писатель Тьерри Вольтон в книге «КГБ во Франции».

«Человек, сидевший в начале июля 1978 года на скамье подсудимых трибунала государственной безопасности, не был обычным обвиняемым. «Мне очень тяжело требовать отчет такого человека, как вы, с таким прошлым», — сразу же извинился председатель трибунала».

Что же за человек предстал перед французским правосудием, перед которым извинился сам председатель трибунала?

Это был шестидесятипятилетний Жорж Бофис — герой Сопротивления, офицер Почетного легиона, награжденный военным крестом за кампанию 1939–1945 годов. Он храбро служил Франции во время войны.

По мнению французской контрразведки, Жорж Бофис был крупным агентом ГРУ.

«Бофис утверждал, — пишет Тьерри Вольтон, — что советские представители установили с ним контакт в 1963 году, когда он уже демобилизовался из армии. Его пригласили в посольство СССР на прием по случаю годовщины Октябрьской революции, и там с ним познакомился симпатичный журналист из ТАСС Нил Ленский. Они стали встречаться»…

Так началось сотрудничество будущего ценного агента ГРУ Жоржа Бофиса и его шефа из советской военной разведки Нила Ленского.

Французская контрразведка вышла на след Бофиса в конце 1973 года.

КРО получило подтверждение: Советскому Союзу известен подробный план военных объектов Западного округа. А это значит, русские знали о портах Нанта и Сен-Назера, об арсеналах Шербура и Бреста, а также о базе атомных подводных лодок на острове Лонг. Сообщение контрразведки наделало в верхах много шуму. Приказ был однозначен: найти и обезвредить агента.

Шпиона все же вычислили, но арестовали только через несколько лет — в октябре 1977 года. Трудно было собрать доказательства. Агент был исключительно опытен. Им руководили истинные профессионалы.

«Эти признания (речь идет о признаниях Бофиса в ходе допросов. — Авт.), а также аппаратура, найденная у него дома, — пишет автор книги «КГБ во Франции», — убедили УОТ: Бофис — важный агент ГРУ. Тем не менее, как признал комиссар Нар в суде, в данном деле к правде мы только приблизились. Она нам известна лишь на 25 процентов.

Это не безответственная фраза».

Что тут скажешь? Только то, что это и есть истинная оценка деятельности военного разведчика Нила Ленского и его ценного агента Жоржа Бофиса. Об остальном, как говорится, история умалчивает.

Иван Александрович Прозоров, еще один коллега Любимова по работе в Центре, тоже долгое время работал во Франции. Был помощником, исполнял обязанности военного атташе.

Вот такой «звездной» компанией они и работали.

Об обстановке в их коллективе, о моральном климате, как модно теперь говорить, свидетельствует один случай. Весьма показательный случай, который для генерала Ивана Чередеева мог закончиться плачевно.