Судьба по вызову

— Нет, — со слезами в голосе отозвалась Лиза. — Где-то что-то порвалось, а где… ума не приложу!

Анна ещё раз оглядела платье с воротника до подола и обратно. Здесь действительно сложно было приложить ум. Платье выглядело, как не однократно участвующее в программе «Ревизорро» в роли перчатки ведущего, вылавливающей пыль на гардинах и бактерии под ободком унитаза. Дранное, грязное, заношенное. Если там что и порвалось, то только от ветхости! И понять — где именно — уже не представлялось возможным из-за огромного количества прорех, потёртостей и перекошенного пошива.

Она откашлялась в кулак и поинтересовалась тоном строгого педиатра на приёме гиперопекающей мамочки:

— И когда вы это заметили?

Лиза вздрогнула и плечи её виновато вздёрнулись вверх. И, пряча глаза, Лиза тихо проскулила:

— Вчера-а-а…

Анна поправила очки на носу и вздохнула:

— Что ж, посмотрим, посмотрим…

И с видом хирурга, отправляющегося на сложную операцию, подошла к платью и начала осмотр. Посмеиваясь в глубине души над нелепостью ситуации и разглядывая швы миллиметр за миллиметром, стежок за стежком. Однако действо всё больше захватывало. В чреде потёртостей, дыр нужно было найти свежий разрыв. А его… не было. Попадались только старые — с потёртыми краями нитей и ткани, с общим грязным цветом. Свежий же должен был ещё пылать новизной, словно открытая рана! Но ничего подобного Анна не видела в платье. Зато вдруг для себя определила иное. Ткань, такая грубая и грязная на вид, в пальцах перегибалась, словно легчайший шёлк. А вот ощущение фактуры было, напротив, суровым, словно это дерюга или власяница.

Через некоторое время, осмотрев всё от полы до воротника и обратно, Анна смирилась — найти свежий разрыв в этой чреде дырок и заплат просто невозможно!

Поправила очки и спустилась с помоста вниз, к Лизе. Развернулась и с задумчивым видом стала оглядывать платье, висящее тряпкой на манекене.

— Не получается? — вздохнула Лиза.

Анна покосилась на неё и нахмурилась:

— Так. Давай с самого начала. Вот платье работало-работало, а потом вдруг — бац! — и перестало?

А самой себе хотелось кричать — что я несу?! Как платье может работать? Что за выключатель такой — перенос туфель? Где я вообще нахожусь?!

— И да! Где я вообще нахожусь? — дополнила она сразу, выдыхая.

Лиза пожала плечами:

— Двадцать восьмое царство.

— Какое? — ошарашено глянула поверх очков Анна. — Это не наш номер региона, ты в курсе?

— Не регион. Царство, — устало вздохнула Лиза.

— Тогда уж тридевятое, — буркнула Анна. Уже появлялась злость на подругу, что втянула её неизвестно куда.

— Нет, — робко улыбнулась Лиза. — Тридевятый — это по старой системе исчисления двадцать седьмой. Ну, тридевятый — это значит три девятки. Три нечета. А у нас двадцать восьмой. К сожалению, чётный…

— Почему, к сожалению?

Лиза, нервно теребя пальцами серебряный кулон на шее, нахмурено стало объяснять:

— Нечет — это значит, включают в себя три элемента, а это наиболее стабильная система, эволюционно более продвинутая. Двухэлементные слои не имеют гармонизирующего начала, вынуждены выживать паразитарным способом, для перехода на следующую ступень развития или общего согласования используют заёмную мощь из нечётных слоёв… Вот и получается, что нечётные царства развиваются самостоятельно, а чётные, как переходные формы, вынуждены их использовать как донорные для своего…

— Стоп!

Лиза мгновенно заткнулась, продолжая нервно тискать кулон.

Анна ошарашено потрясла головой. Да, она хорошо помнила, что Лиза-таки закончила соцфак и даже пыталась пойти в аспирантуру, но всё же никогда не вела с подругами заумных бесед. И конечно, у самой Анны тоже ещё в сознании сохранялись какие-то жалкие останки высшего образования, хотя с факультета социологии она и вылетела за большую-пребольшую любовь, отбившую у неё желание заканчивать ВУЗ. Но не настолько же много всего сохранила память!

— Непонятно? — вздохнула Лиза.

Признаваться совершенно не хотелось. И Анна пожала плечами:

— Ну, почему же… Понятно. Другой мир… какой-то. Параллельная реальность. Как её там… мультивселенная!

И всё-таки это была её Лиза, её Лизонька, солнышко и зайка-пушистик! Потому что, робко улыбаясь, она начала терпеливо пояснять:

— Не другой. Тот же. Просто разные слои восприятия.

— Ну да, я так и сказала, — пожала плечами Анна.

Ну не спорить же с сумасшедшими, да?

Лиза покачала головой и попробовала ещё раз:

— Живые существа воспринимают мир, в основном, через зрение — через него понимают, что их окружает, что они сами такое. Так вот, как живые существа, мы видим очень маленький спектр. Ну, помнишь радугу? Это весь наш предел зрения в нормальном состоянии. Но спектр света огромен! И двулик в одном — и как волна, и как частица. Вот и получается, что каждый слой — это не другая реальность, а изменения твоего мозга — как он всё воспринимает. Живём мы все в одном мире, в огромной Вселенной, но все на разных слоях, то есть состояниях восприятия.

Анна помассировала виски. Не то, чтобы мигрень начинала мучать, но лучше бы мигрень, чем эта дребедень.