Судьба No. 5

— Привет, сестричка! — Мелиса распахнула дверку машины, приветственно помахала рукой.

От радости и облегчения Алиса чуть не расплакалась.

— Тебя подвезти? — Сестра улыбалась так заразительно, что плакать сразу расхотелось.

Алиса стряхнула с сапожек снег, уселась на пассажирское сиденье.

— Здравствуй, Мелиса. Как дела? — Глупо начинать разговор с таких банальных фраз, но ничего умного в тот момент в голову не шло.

— Да вот, сама видишь, — сестра любовно погладила руль, — все просто замечательно. Поехали, что ли? По дороге все расскажу.

Зинон, как всегда, оказалась права: кардинальные меры пошли Мелисе на пользу. После ссоры с Алисой она жутко переживала, целую неделю пила с горя. А потом кончились последние деньги, и пришлось браться за ум, искать работу. Ей просто сказочно повезло: удалось устроиться пиар-менеджером в небольшую, но очень солидную фирму. Сначала работать было тяжело, а потом ничего, втянулась, даже стала получать удовольствие. А два месяца назад хозяин фирмы оценил ее профессионализм, повысил зарплату вдвое, выделил «Фольксваген» для представительских целей, собирается даже взять ее с собой в Женеву на переговоры. В общем, жизнь удалась, причем исключительно благодаря Алисе.

— Если бы ты мне тогда кислород не перекрыла, я бы до сих пор болталась между небом и землей. А теперь я сама себя уважать начала. Так что спасибо тебе, Алиска, за своевременную вправку мозгов.

Алиса успехам сестры радовалась не меньше, чем собственным, в тот же вечер позвонила Зинон, рассказала о чудесных метаморфозах, произошедших с Мелисой. Зинон метаморфозы одобрила, предложила отпраздновать в тесном кругу, сообразить на троих. И они так насоображались, что Алиса не помнила, чем закончилось мероприятие и почему они все втроем очутились в квартире Зинон. Голова болела так жутко, что впервые за всю историю существования «Ализи» ее владелица, госпожа Волкова, проигнорировала работу, весь день провалялась на диване Зинон с жесточайшим похмельем и в себя приходить стала лишь ближе к вечеру. Зинон и Мелиса оказались покрепче, на страдающую Алису смотрели с жалостью и легким превосходством, говорили что-то об отсутствии регулярных тренировок и иммунитета. Алиса стонала, обзывала их жестокосердными, но в душе понимала, что головная боль — не слишком большая плата за примирение с сестрой.

Следующий год Мелиса жила автономно: работала, зарабатывала, делала карьеру в своей фирме. Денег у Алисы она больше не просила, только изредка использовала ее квартиру для особо важных любовных свиданий, а вот сегодня вдруг решила изменить своим правилам…

— Алиска, всего пятьдесят тысяч долларов! Для тебя это не деньги, а мне позарез нужно.

— Для чего? — Вообще-то, для Алисы пятьдесят тысяч были весьма приличной суммой, особенно в последнее время.

— Это нужно для бизнеса. Леня, то есть, Леонид Петрович, ну, мой босс, предложил мне долю в бизнесе.

— За пятьдесят тысяч? — Алиса недоверчиво выгнула бровь. — Как-то маловато для солидной фирмы.

— Он готов сделать мне большую скидку. Алиска, ну, пожалуйста! — Сестра бухнулась на колени, сложила ладони в молитвенном жесте.

— Перестань. — Алиса поморщилась.

— Я не прошу у тебя эти деньги в подарок, только в долг, примерно на два года. — Мелиса уселась рядом, смахнула с коленок пылинки. — Если ты во мне сомневаешься, я напишу расписку.

— Не надо расписки, — отмахнулась Алиса. — Я просто не знаю, где мне взять такую большую сумму наличными. Понимаешь, мы с Зинон затеяли реорганизацию, планируем купить помещение еще под один магазин. Так что с деньгами у меня тоже напряженка.

— Но ты мне не отказываешь? — Мелиса заискивающе улыбнулась.

— Не отказываю, просто дай мне несколько дней.

— Даю тебе неделю. — Сестра широко улыбнулась.

— Какая ты великодушная!

— Да, я такая! Это у нас наследственное!

— Кстати, о наследственном. — Алиса помрачнела. — Ты давно видела родителей?

— Несколько дней назад, привозила им продукты. Знаешь, я решила, что не нужно давать им деньги, они ведь все равно тащат все своему Пророку. Из той суммы, что ты мне оставила, я погасила долги по квартплате, купила маме лекарства.

— Как она? — Алиса потерла переносицу. Даже спустя годы родители ее не простили, не желали ни видеть дочь, ни слышать о ней. Приходилось помогать им через Мелису.

— Мне кажется, хуже: круги под глазами, губы синие, ноги отечные, как колоды.

— Ты предлагала ей лечь в клинику на обследование?

— Предлагала. — Мелиса вздохнула. — Она не хочет, говорит, что на все воля Божья. Может, ты с ней поговоришь?

— Она не станет меня слушать. Для нее я умерла десять лет назад.

— Но время же идет, все меняется.

— Только не наши родители.

— Ну и хрен с ними! — неожиданно зло сказала сестра. — Пусть живут как хотят. Их право! Мне вот только знаешь что обидно? Что после их смерти наша квартира достанется их долбаному Пророку. Может, на него в суд подать?