Судьба найдет на сеновале

– Бред! – возмутилась Вероника Григорьевна.

– Вовсе нет, – заспорила Аня, – у Нины был любовник.

Мать Ореховой резко выпрямилась.

– Исключено!

– Мне версия Анны не кажется бредовой, – подлил масла в огонь Воронов. – Парочка хотела выяснить отношения в укромном месте, и Нина придумала, как отвлечь портье. Думаю, она стала что-то требовать от поклонника, тот разозлился и пнул табуретку, на которой стояла актриса.

– Дочь лично написала письмо, предупредила Елкину, а потом смирно ждала с петлей на шее смерти?! – закричала Вероника Григорьевна.

– В этой версии есть недоработки, – нехотя признала Аня, – но положение табуретки четко указывает на присутствие в номере второго человека. Например, любовника Ореховой.

– Вы глухая? – пошла вразнос старуха. – Нина любила мужа! У них с Сухоруковым был образцовый брак!

Макс провел рукой по волосам, и я, ожидавший этого жеста, быстро нажал на экран своего мобильника. Из динамика, вделанного в стену, до меня донеслась трель.

– Прошу простить, – извинился Воронов и вынул из кармана трубку.

– Слушаю.

– Это Иван, – громко сказал я.

– Да, – ответил Макс, чуть отстраняя сотовый от уха. – Что?

Я начал говорить, слыша, как мой голос повторяется в допросной:

– Только что закончил беседу с Дмитрием Яншиным. Ты был прав, он и Нина состояли в любовной связи. Более того, Орехова прислала возлюбленному многостраничное письмо, в котором объяснила причины своего суицида. Я просмотрел бумаги. Макс! Это жесть! Актриса сообщила, что уходит из жизни, потому что была вынуждена с детства исполнять приказы матери, которая…

– Иван, поговорим завтра, – остановил меня Воронов. – В девять утра жду тебя в своем кабинете. Надеюсь, ты взял у Яншина материал, о котором сейчас говорил?

– Конечно, – заверил я. – Положу его в своем офисе в стол, там надежнее, чем в банке. Сам лягу на диван в той же комнате. Ты представить не можешь, чем на самом деле занимается Гудкова! Она…

– Иван Павлович, до завтра, – отчеканил Макс и отсоединился. Затем обратился к посетительнице: – Извините, пожалуйста, есть у нас один ретивый малый, он сейчас и звонил. Да вы его видели – Иван Павлович Подушкин, частный детектив, каланча долговязая.

– Мне он представился психологом, – удивилась Вероника Григорьевна.

Макс и Аня переглянулись, потом одновременно рассмеялись.

– Нет, – пояснила эксперт, – Подушкин владелец агентства «Шерлок».

– Красиво сказано, – отмахнулся Воронов, – да только у парня нет клиентов, никому Иван не нужен. Я оформил его к нам консультантом, чтобы хоть на чай себе заработал.

– Он добрый, с родственниками жертв умеет общаться, – встала на мою защиту Аня. – Вероника Григорьевна, как вам Ваня показался?

– Воспитанный молодой человек, – похвалила меня хозяйка гостиницы.

– Вот видишь, Макс! – обрадовалась эксперт.

– Хорошо, что Подушкину оружие не положено, а то бы он нос себе отстрелил, – отрезал Воронов. – Ваня рохля и мямля, вечно с ним что-нибудь случается, то телефон теряет, то еще чего, кошелек у него на днях сперли. И, кстати, он выпить любит.

– Никогда не видела Ваню пьяным, не придумывай, – возразила Аня.

– Днем он не квасит, но перед сном всегда три-четыре рюмки коньяка уговаривает, а потом спит бревном, – разоткровенничался Макс. – Не сиди мы с ним десять лет за одной партой в школе, ни за какие коврижки не связался бы с таким типом. Но дружба – святое дело, Иван мое наказание. Все, хватит о пустом болтать. Вероника Григорьевна, нам нужна ваша помощь, поэтому мы и попросили вас подъехать.

– Сделаю, что смогу, – заверила мать Нины.

– Необходимо составить список всех приятелей Ореховой, начиная с одноклассников, – завел Макс.

Я отошел от стекла и сел на стул. Дальше можно не наблюдать за действом и не слушать, как старуха диктует никому не нужные фамилии. Просто Макс не может сразу после моего звонка распрощаться с ней. Гудкова вовсе не глупа и может сообразить, что именно телефонный разговор Воронова с незадачливым сыщиком являлся самой важной частью встречи.

Где-то через час Аня отправилась провожать мать Ореховой, и ко мне в комнатушку заглянул Максим.

– Ну как?

– Выглядело убедительно, – сказал я. – Отличный ты телефон подобрал, с сильным динамиком, мой голос хорошо был слышен.

– Леня из техотдела постарался, – пояснил друг, – поколдовал над трубкой. Надеюсь, бабка нам поверила.

Я встал.

– Она много лет доводит людей до самоубийства и ни разу не попалась. Мы ею заинтересовались исключительно из-за суицида в отеле. Если бы не письмо Нины, на Гудкову никогда бы не обратили внимания. У Вероники Григорьевны за годы успешной работы на ниве заказных убийств должно было появиться ощущение собственной безнаказанности, уверенности, что она умнее всех. Полагаю, дама считает окружающих полными дураками и непременно заглотнет наживку. Мы все для этого сделали.

* * *

Вернувшись домой, я сказал Шарлотте:

– Сегодня уеду к приятелю на день рождения и останусь у него. Не боишься ночевать одна?

– Конечно нет, Ванечка, – прохрипела Лота, – мне не пять лет.

– Тебе надо непременно обратиться к врачу, – посоветовал я, – голос никак не восстанавливается.