Судьба найдет на сеновале

– Даже не ожидала от себя такой сообразительности и прыти. По ночам в пансионе сиделок нет, домой уходят. И моя Вера тоже. Я дождалась, пока Софьи Леонидовны смена будет – она самая приветливая из медиков, – и в полночь на тревожную кнопку нажала. Через пять минут Соня ко мне прибежала. «Что случилось, дорогая?» – спрашивает взволнованно. А я ей: «Сегодня день рождения моего покойного мужа, заснуть не могу. Выпейте со мной чайку, и я успокоюсь». С Аделаидой Марковной и Игорем Владимировичем такое бы не сработало, те мигом бы мне после жалобы укол вкатили, и все. Софья же человечная, согласилась, за стол села. Я ей фруктовый напиток заварила, бросив в него пару таблеток, которыми меня Вера перед ужином угостила. Через десять минут доктор зевать начала и ушла. Я полчасика подождала, спустилась на первый этаж, заглянула в ее кабинет. Смотрю – храпит Софья Леонидовна на диване, аж люстра трясется. Значит, можно звонить по телефону.

– Анна Сергеевна связалась со мной, – подхватила Кротова, – и я договорилась с охранником Алексеем. В доме три входа: центральный, через него посетители в пансион входят, маленький – для тех, кто в саду гулять собрался, и еще черный, предназначенный для персонала и технических служащих. Вот его Леша по моему звонку открывает. Я, никем не замеченная, вхожу, поднимаюсь по лестнице – и сразу сюда. Эта квартира очень удачно рядом со служебной лестницей расположена. Навещаю Плотникову, только когда Софья дежурит, Водолазова никогда после ужина по коридорам не бегает, телик смотрит или спать укладывается. Другие врачи могут и после отбоя бродить. Мы с Анной Сергеевной обсудили создавшееся положение и решили расследовать, кто виновен в смерти Юрия Плотникова.

– Простите, что вы решили сделать? – удивился я.

– Добиться правды, – отчеканила Наталья. – И нам это удалось. Если дадите честное слово, что поможете нам, расскажем о своих наработках.

Я подавил улыбку. Ну надо же, честное слово! Для профессионального психолога Кротова излишне наивна.

– Лучше побожитесь нас не выдавать, – потребовала Анна Сергеевна. – Честное слово для некоторых пустой звук. А вот клятва на иконе серьезная вещь.

– Вы верующий? – поинтересовалась Наташа.

– Скорей агностик, – усмехнулся я, – и не отношусь к воцерковленным людям.

Плотникова поднялась и взяла небольшой образ, стоявший на этажерке.

– Не важно, признает он существование бога или нет. Господь есть независимо от того, что человек думает. Клянитесь, Иван Павлович! И знайте: если нарушите данное слово, вас настигнет кара.

– Постараюсь помочь Анне Сергеевне выбраться из дома престарелых, – сказал я.

Но старушка была недовольна моей обтекаемой фразой.

– Неправильно. Надо встать, поднять правую руку, и первые слова должны быть: «Я клянусь».

Мне пришлось подчиниться.

– Аминь! – торжественно вымолвила Анна Сергеевна, когда я закончил говорить. – А теперь, Наташа, выкладывай, Иван Павлович на нашей стороне.

Кротова допила чай и начала рассказ.

…У Анны Сергеевны сохранились рецепты, которые ей выдали в Плавске перед тем, как выписать из больницы. Как многие пожилые люди, она не выбрасывает всякие бумажки. Да, срок действия бланков с печатями давно закончился, но ведь они обедать не просят, пусть лежат, подумала Плотникова. Наталья изучила их и удивилась. На одном рецепте стояло название двух препаратов и было указание: принимать по одной таблетке на ночь. На втором медикаменты дублировались и еще имелось четыре других названия, причем весь набор следовало принимать трижды в день. Бланки были заполнены разным почерком, но печать с именем врача стояла одна и та же, а вот подписи доктора имели отличия.

Не надеясь на успех – все-таки столько лет прошло, – Кротова поехала в Плавск. Оказалось, что невропатолог Олег Гончарук, лечивший Плотникову, до сих пор работает в поликлинике при местной больнице. Кротова подловила его после окончания приема и, всхлипывая, заныла:

– Помогите, пожалуйста! Мы не россияне, из Таджикистана на заработки приехали. Дома моей сестре выписали вот эти лекарства. Проявите милость, дайте нам на них рецептик, в Москве их так просто в аптеках не дают. У сеструхи депрессия после смерти мужа, она плачет дни напролет. Я вам заплачу. – Психолог протянула эскулапу тысячу рублей.

– О каких препаратах идет речь? – спросил Гончарук, пряча деньги в карман.

Наталья вручила ему бумажку, на которую переписала наименования всех лекарств, которые раньше пила Анна Сергеевна. Брови специалиста поползли вверх.

– Бред! Это врач такое посоветовал?

– Да, – жалобно сказала Кротова. – Сестре так плохо! Помогите!

– От этого набора ей еще хуже станет, – отрезал невропатолог. – Либо тот врач идиот, либо купил диплом в подворотне. Эти лекарства хороши по отдельности, но их нельзя комбинировать. Ваша родственница, поди, спит целый день?

– Ой, доктор, вы такой умный! – подольстилась к невропатологу Кротова. – Сестра прям не просыпается, с трудом еду в нее впихиваю.