Судьба. Книга 4

Тем не менее в период гражданской войны, когда, казалось бы, возникли самые благоприятные условия для борьбы за справедливость, за правду, Нурмамед проявляет полное непонимание сущности происходящих событий, расстановки классовых сил. Главная его забота — обзавестись конём и винтовкой, чтобы отомстить Бекмурад-баю за обиды, причинённые ему и его племяннику.

Любопытный разговор состоялся между ним и Клычли в марыйской чайхане, где остановился Нурмамед в поисках Берды. Диалог этот как нельзя лучше свидетельствует о наивности представлений дайханина, о его безразличии к тому, что происходит вокруг.

Много воды утекло в Мургабе, прежде чем Нурмамед пришёл к убеждению, что истинными защитниками правды и справедливости, к которым он стремился, являются большевики, такие люди, как племянник и его друзья. Именно за ними пошло подавляющее большинство дайхан.

Интересна и значительна в романе фигура Черкез-ишана. Это представитель имущего класса. Сын именитого и авторитетного в мусульманских кругах ишана Сеидахмеда, Черкез-ишан, казалось бы, не должен сетовать на судьбу, жить безбедно, в полном довольстве и благополучии.

Но он вступает в конфликт со своей средой. Ему, умному, образованному человеку, становятся ненавистными фальшь и лицемерие, мнимое благочестие и равнодушие к судьбе ближнего, процветавшие среди духовенства. Не представляя реальных путей борьбы с косностью и ложью, темнотой и невежеством, Черкез-ишан оригинальным способом протестует против всего этого. Он бреет бороду — важнейший атрибут духовного сана, оскверняет уста (о ужас!) употреблением спиртного, носит европейскую одежду, ударяется (об этом, правда, автор пишет лишь намёками) в вольнодумство, которое не выходило за рамки идеологии джадизма, развивавшейся до революции на Востоке.

Перемены, происшедшие после революции, увлекают Черкез-ишана. Он прочно связывает свою жизнь с Советской властью, активно участвует в осуществлении культурно-просветительных мероприятий, организации новых школ. Ему доверяют должность заведующего отделом народного образования, и он оправдывает возлагаемые на него надежды.

Образ Черкез-ишана — совершенно новый, не традиционный для туркменской прозы Он свидетельствует о многосторонности материала, введённого писателем в роман, о глубоком и обстоятельном художественном исследовании исторической действительности.

Духовный рост героев произведения изображён X. Дерьяевым как сложный психологический процесс борьбы человека с самим собой, со множеством предрассудков, с частнособственническими инстинктами. Очень любопытен в этом отношении образ Торлы, дайханина-бедняка, человека, в общем, доброго, трудолюбивого, способного на благородные поступки. Ему дважды обязана Узук своим спасением.

Всю жизнь Торлы мечтал стать богатым. Богатство, по его мнению, та необходимая броня, которая надёжно охраняет человека от всех невзгод. Только оно приносит подлинное счастье и свободу личности. «Человека делает человеком только богатство, — говорит он Меле, — в этом ты мне поверь. Который богатый— он возвышается над остальными, как дерево над овечьим гуртом. Отними у него серебро и золото — он станет таким же, как и мы, если но хуже. А пока богат, всё ему доступно — любую вещь может купить, любого человека унизит».

Разговоры Торлы о богатстве были естественным желанием бедняка почувствовать себя человеком, напоминали неукротимое стремление жаждущего напиться и прихватить про запас побольше воды. Самым серьёзным образом он убеждает Берды, что покончить с баями можно не силой, а став более богатыми.

Выполняя вместе с Дурды, Меле, Аллаком ответственное поручение Марыйского Совета — сопровождение и охрану каравана с оружием для Красной Армии, — Торлы пытается уговорить товарищей продать на чёрном рынке винтовки, деньги поделить между собой и счастливо зажить. Получив дружный отпор, он решается на гнусное преступление: ночью совершает покушение на Аллака, стоявшего на часах, чтобы забрать оружие и скрыться.

С образом Торлы связана проблема нравственного возрождения человека, преодоления собственнических инстинктов. Герой казнит себя за совершённое предательство, ищет случая искупить вину. Он спасает от смерти Берды, а сам погибает от рук басмачей. Трагический конец героя не воспринимается как некое искусственное, художественно неоправданное решение конфликтной ситуации. Гибель во имя спасения человека реабилитирует Торлы в глазах читателя.

С особой любовью относится X. Дерьяев к изображению женских характеров. Его волнует проблема становления личности туркменской женщины, порывающей с обветшалыми канонами уходящею мира.

Жестокая правда дореволюционной действительности проступает на каждой странице романа, где идёт речь о судьбе Узукджемал. Писатель подчёркивает, что в мире насилия, безграничной власти богатства, эксплуатации человека человеком нет и не может быть условий для расцвета личности.