Судьба. Книга 3

Берды понял смысл недосказанного. Хмельная ярость ударила в голову, мутя рассудок. Он рванул из ножен саблю, стряхнул с рукава цепляющиеся пальцы Гали, шагнул вперёд, не думая о последствиях.

Абды-хан лежал, раскинув руки крестом, и добродушно похрапывал, выпятив кверху острый кадык. Несколько мгновений Берды всматривался в его лицо, стараясь совладать с собой. Потом коротко и страшно махнул саблей. Как сдутый ветром шар перекати-поля, голова Абды-хана покатилась прочь, пятная землю чёрным, судорожно забилось в агонии обезглавленное туловище.

Берды обтёр саблю полой халата Абды-хана, взял Галю за руку и повёл к тому месту, где оставил коней.

Возможно, если бы Берды не задержался, не потратил время на похороны Байрамклыч-хана и расправу с Абды-ханом, всё обошлось бы благополучно. Но заметили.

На этот раз погоня была упорной. На своём Сером Берды оставил бы врагов далеко позади, но он не мог бросить Галю, а её конь был тяжёл на ходу. И отстреливаться наудачу было рискованно — в обойме оставалось всего пять патронов.

Их настигли возле колодца «Дахыл». Отвлекая погоню на себя, Берды свернул в сторону. Но джигитам был нужен не он, а Галя. За ним повернули лишь несколько всадников. У самого колодца Галин конь, ужаленный пулей, споткнулся и упал. Джигиты восторженно взвыли.

Галя вскочила на ноги. Растерзанная и растрёпанная, она была всё же прекрасна единым порывом, которым дышало её лицо, вся её стремительная тонкая фигура.

— Будьте прокляты, убийцы! — закричала она. — Вам не взять меня! Я иду к своему мужу!.. — И вниз головой бросилась в колодец.

* * *

В песках за Туркмен-Кала есть колодец «Дахыл». Это — новый колодец, а рядом с ним — небольшая воронка старого. Совсем безобидная воронка. Вольный ветер, шершавым языком песчинок зализывающий раны и ссадины земли, заровнял бугорки могил Байрамклыч-хана и Абды-хана. Но воронка возле колодца каждую весну покрывается зелёным бархатом травы, алеет яркими, как свежая кровь, маками. И чабаны, указывая на него, говорят случайному путнику: «Вот здесь русская женщна, храня верность мужу-туркмену, бросилась в колодец».

От розы — занозы, от хорька — вонь

Угнетённый, подавленный страшной гибелью Гали, прыгнувшей в сорокаметровой глубины колодец, и смертью Байрамклыч-хана, возвращался Берды в Мары. Надо отдать справедливость, он не думал о том, что теперь уж Сергей не скажет слов сомнения и не станет спорить, можно верить Байрамклыч-хану или нельзя; что чарджоускому штабу придётся докладывать о невыполненном задании; что в лице Байрамклыч-хана он и его друзья потеряли опытного военного специалиста. Нет, просто он переживал, что ненужно, нелепо погибли два хороших:, полных сил человека.

Местность, по которой проходила дорога, — развалины древних крепостных стен, бесформенные, выглаженные ветром руины, среди которых возвышался устоявший перед всесокрушающей силой веков и варварством человека величественный купол мавзолея. Это были развалины старого Мерва — некогда многолюдного, цветущего центра культуры и торговли Средней Азии.

Много легенд и преданий витает над этими развалинами — пристанищем сов, скорпионов и змей. Говорят, что основателем Мерва был хитроумный царь Тахамурт, сумевший очень ловко провести строителей города. Здесь проходили персидские тираны — Кир, убитый возмутившимся населением, и потомок его Дарий, заливший Мерв кровью более пятидесяти тысяч мервских жителей. Здешние руины помнят железную поступь легионов Искандера Двурогого, боевой клич арабских завоевателен. Среди правителей Мерва предания сохранили имена ал-Мамуна — сына легендарного халифа Харун-ар-Рашида и Султана Санджара — это его мавзолеи высится над руинами древнего города.

Шахиджаном и «городом, на который опирается мир» называли когда-то Мерв. Его богатейшие библиотеки и дома науки привлекали внимание многих видных учёных. Его великолепный хлеб и несравненный виноград, непревзойдённые по красоте и тонкости выработки шёлковые ткани славились по всему Востоку. Здесь творили видные поэты Масуди Мервези и Азади-Серв— предшественники Фирдоуси, здесь наблюдали движение небесных тел выдающийся астроном Хабаш и знаменитый математик, философ и поэт Омар Хайям.

Но судьба не баловала Мерв миром и благополучием. Не раз, не два и не пять разрушали его иноземные захватчики. Его сравнивали с землёй свирепые орды Чингиз-хана, его топтала летучая конница Тамерлана, дымящиеся развалины и миллион триста тысяч трупов оставил на месте Мерва Тули-хан.