Судьба Илюши Барабанова

В зале веселилась молодежь. Мальчики, надев маски, пугали девочек, потом стали играть в фанты с комическим переодеванием, смехом и беготней.

Элен согласилась спеть. Олег аккомпанировал. Девушка в белом шелковом платье стояла, опершись о крышку рояля, и с наигранной стыдливостью улыбалась, изображая смущение. Потом она запела сильным и чистым голосом:

Слышен звон бубенцов издалека,
Это тройки знакомый разбег,
А вдали расстилался широко-о
Белым саваном искристый снег…

Подагра Ивановна остановилась в дверях и слушала с умилением. Она вспоминала ушедшую юность, а может быть, радовалась тому, что вернулось в дом благоденствие, и снова, как прежде, звучит музыка, и все, слава богу, хорошо.

Элен пела, и в ее голосе звучала грусть:

Что-то сердце забилось пугливо,
Пережитого стало мне жаль…
Пусть же кони с распущенной гривой
С бубенцами умчат меня вдаль…

Олег взял последний аккорд, и певице шумно зааплодировали.

Когда снова начались танцы, Поль и Олег перешли к старикам. Там дым стоял коромыслом и шел ожесточенный спор. Иван Петрович, горячась и подавшись к Борису Иннокентьевичу, говорил:

— Рубль сильнее пушек, сильнее законов, сильнее совести. Не зря в народе говорится: бог на небе, рубль на земле! И если большевики дали свободу вот этой штучке. — Иван Петрович торопливо достал из кармана жилетки николаевский серебряный рубль с двуглавым орлом, ударил монетой по столу и снова подхватил ее на лету, — если дали этому орлу волю, то он подомнет под себя все! Поверьте, господа, не пройдет и трех лет, как все пойдет по-старому. Не будет царя? Шут с ним. Во все века государством правили не цари и не министры, а люди, у которых звякали в кармане вот такие кружочки.

Борис Иннокентьевич яростно замотал головой в знак того, что он не согласен.

— Значит, по-твоему, — сказал он, — надо свернуть боевые знамена, залезть на печку и смотреть, как рубль станет подминать под себя Советское государство? Увольте, я больше верю в штык, чем в рубль.

— В борьбе с большевиками все средства хороши, — сказал старший Раск. — Сегодня настоящие герои России — Махно, Антонов, все, кто не свернул боевых знамен. Вот и Америка предлагает оружие, лишь бы задушить Советы. Мы должны принять эту помощь.

Польщенный поддержкой, Борис Иннокентьевич воскликнул:

— Конечно! Иначе как спасти Россию? — Увидев Олега, входящего под руку с Полем, он обратился к нему: — Вот Олег Иванович, он человек военный и скажет, кто прав.

— Я не просто военный, — сказал Олег, присаживаясь к столу. — Я битый военный…

— За битого двух небитых дают, — заметил Борис Иннокентьевич.

— И, как человек битый, скажу: открытая борьба против большевиков потерпела крах. Если прекрасно обученные армии Колчака были разбиты, если Деникин с его цветом русского офицерства вынужден был сложить оружие, если, наконец, Врангель, поддержанный английскими танками, не смог ничего сделать с Красной Армией, то какая надежда на этих несчастных батек — Антонова, Махно?

— Что же делать?

— Менять тактику борьбы.

— Как именно, позвольте узнать?

— Поддерживать Советскую власть.

— Да вы с ума сошли! — патетически воскликнул Раск. — Идти на поклон к большевикам?

— Зачем на поклон? Помогать им…

Борис Иннокентьевич даже поперхнулся. Отец Серафим хотел перекреститься, но лишь погладил рукой крест на груди. Поль с уважением смотрел на Олега.

— Господа, — с трудом сдерживая волнение, проговорил Борис Иннокентьевич, — может быть, споем «Интернационал» под руководством Олега Ивановича?

— Споем, если нужно будет для пользы дела, — спокойно согласился Олег.

— Отказываюсь понимать.

— Что же тут непонятного? — Олег явно кокетничал, не торопясь открывать свои планы. — Советы перерождаются в обычную буржуазную республику. А если это так, зачем воевать с ними? Наоборот, надо помогать… Нынче не солдаты и не генералы решают судьбы мира. Это делают люди с деньгами и такие, например, как наш дорогой Поль или Борис Иннокентьевич, то есть те, кто воспитывает молодежь.

— Ну слава богу, понял, — издевательски произнес Борис Иннокентьевич. — Делаем ставку на ребятишек. Будем просить детей вернуть нам старую Россию.

— Напрасно иронизируете, — заметил Олег. — Дети — это будущий народ, и от того, под чьими знаменами они пойдут, зависит все.

— Ну хорошо, — не желал сдаваться Борис Иннокентьевич. — Как я стану агитировать ребятишек против Советской власти? Да меня попросту заберут в ЧК.

— России нужен царь! — со злобой сказал Раск. — И тогда все станет на свое место.

Олег не ответил, он закурил новую сигару и прошелся по веранде:

— Цари нынче упали в цене, гривенник дюжина, а на войны незачем тратить колоссальные деньги. Можно ликвидировать революцию без единого выстрела.

— Любопытно. Как вы думаете воевать без выстрелов?