Судьба и воля

Залесский внимательно следил за выражением лица своего главного специалиста. Бранновер несколько раз прошелся разными стеклами по креплению оправ, прощупал обработку полированных поверхностей, зазоры между корпусом и дужками и наконец заговорил:

– Качество отменное, дизайн спорный. Помнишь «brush»? Сложная для понимания вещь. Но ничего подобного прежде я не видел. Можем взять небольшую порцию на пробу.

Залесский посмотрел на своего друга долгим насмешливым взглядом, тот поежился, но продолжил:

– Ты же не собираешься завалить этим японским чудом наш рынок?

– Мистер Бранновер, – Борис, укладывая очки обратно в коробку, перешел на официальный тон, – приготовьте мне завтра к концу дня все материалы по заводу– изготовителю этого чуда. – И уже мягко добавил: – Клифф, мне кажется, эта идея со сменными линзами интересной, надо хорошо подумать, и давай сделаем это вместе. А теперь, если ты на машине, а не на своем драндулете, отвези меня домой!

Всю следующую неделю Залесский занимался изучением японской компании «Charmant Group». Это из ее дизайнерского отдела пришла посылка к Жоззет. В пятницу вечером они с Джекки были приглашены к Максу Фридману на пятнадцатилетие его дочери Солли. Борис уже вышел из офиса, но у лифта остановился и, повинуясь мелькнувшей мысли, вернулся. Он еще никому не показывал эти очки со сменными линзами. А у Макса соберется большая разношерстная компания, будет интересно посмотреть на реакцию сверстников Солли и их родителей. Ну и, конечно, сам Фридман с его чутьем охотника за новеньким.

Борису достаточно было только увидеть мимолетное движение его бровей, услышать первое слово, даже не слово – его «хм». У Фридмана было много оттенков «хм».

Залесский взял одну пару, затем подумал и положил в коробку еще одну пару очков с полным набором линз, и перед тем, как закрыть дверь, посмотрел в зеркало.

Это была хорошая идея. Когда гости вышли из-за стола и перешли на лужайку к бассейну, он дал Джекки проявить свои способности в дефиле, и она, как застоявшаяся лошадка, показала класс. На ней был облегающий брючный костюм, и ее великолепная, словно облитая лиловым атласом фигурка пролетела в танце по центру лужайки под звуки «диско». Когда она остановилась в позе танцовщицы румбы, с этим жестом развернутой к небу ладони, этим пальчиком, которым балерина венчает свое вечное желание дотянуться до его синевы, все зааплодировали. Браво, Джекки! Макс пихнул локтем Залесского в бок, сделал большие глаза и, покосившись на свою добродушную, располневшую хозяйку, прошипел ему в ухо:

– Слушай, она у тебя конфетка!

Борис и сам залюбовался женой. Дождавшись тишины, Джекки провозгласила:

– Сюрприз! Мировая премьера! Презентация!

И один из молодых людей, обслуживающих праздник, подкатил в центр лужайки столик, на котором лежали две пары очков и в бархатном футляре – цветные восьмигранные линзы. Джекки подозвала к себе именинницу, примерила на нее одну пару, сама надела другую. Они встали спина к спине и медленно стали поворачиваться. После каждого полного круга они меняли линзы и продолжали движение. Несколько минут сохранялась тишина, как в цирке перед смертельным номером, а потом начался гвалт, все ринулись к артисткам. Джекки расцеловала Солли, исполнившую свою роль безупречно. Борис следил за Максом. Тот не стал демонстрировать свои тайные знаки и, взяв с предложенного официантом подноса себе и «тонкому психологу» бокалы с шампанским, сказал на простом бизнесменском языке:

– Охренеть, Борис! Очень круто!

Сэмюэль поставил перед Борисом тарелку, полную куриных крылышек, запеченных в меду. Залесский прицелился к самой коричневой и с удовольствием разгрыз первую косточку. Джефф и Роланд орудовали ножами на досках со стейками. Клифф уныло ковырял вилкой ризотто с креветками.

– Правильно, Клифф, не ешь этих червяков: во-первых, это не кошерно, а во-вторых, я видел по телевизору, как вьетнамцы выращивают креветок чуть ли не в дерьме.

Все посмотрели на Роланда, прошамкавшего все это с набитым ртом. Клифф бросил вилку.

– Черт тебя подери, Роланд, ты все-таки за столом!

Гарви судорожно проглотил кусок и поднял руки вверх:

– Все! Замолкаю, а что сегодня все такие мрачные?

Джефф, методично уничтожая стейк, не ответил. Бранновер попросил Сэмюэля принести ему кусок пиццы. Они сидели в столовой за большим круглым столом. И хорошее настроение было только у двоих: у Роланда – потому что он ничего не знал, и у Залесского – потому что он знал все.

– Мы покупаем очки у японцев.

Борис сообщил это, обсасывая очередное крылышко.

– Ну и что? Чем эти двое недовольны? Не могут простить япошкам Перл-Харбор?

– Он хочет много, – Клифф в упор посмотрел на Бориса.

– Правильно ли мы с Крупником поняли, что вы, мистер Залесский, собираетесь купить миллион этих восьмиугольников?

– Верно, – Борис вытер салфеткой рот.

Джефф перестал терзать говяжью вырезку и трагическим голосом нараспев произнес:

– Помните ли вы нашу эпопею с «brush»?

Борис рассмеялся: