Судьба и воля

Кощунственное, дикое по своей сути сравнение татарина уже не покоробило Артема. Он сам удивился, как легко смог перешагнуть психологический барьер и рассказать лидеру «карельских» бандитов и одному из его бригадиров историю своих злоключений. Глядя на авторитета могущественной, по мнению журналиста Родникова, – контролирующей не менее четверти всего Петербурга группировки, он вдруг ощутил, как лежащая на душе невыносимая тяжесть мало-помалу начинает таять. Начав с украденного карманником паспорта и банкета в честь тридцатипятилетия озернинского чиновника Киржача, разбитой гитары солиста рок-группы «Чиф и команда» и злополучного жульена, выплеснутого пьяным именинником ему в лицо, Артем подробно пересказал все события последних двух суток, включая трагически завершившийся ночной визит незваных гостей в квартиру Анюты, автослежку и драку на Петергофском шоссе, погибших в адском пожарище отца и больную сестру, известие о сердечном приступе у мамы, чудом не стоившие ему жизни милицейские выстрелы вдогонку, оставленную в Ломоносове машину с простреленным стеклом, встречу с бывшим сокурсником из ФСБ и его вероломное предательство, спонтанное решение попросить помощи у Наиля, отказ от этого решения, неожиданно скрутивший его возле черной «девятки» приступ тошноты, стремительное возвращение в спортклуб через женскую раздевалку, безукоризненный захват первой группы наемников, неудачную попытку дублеров в упор расстрелять БМВ Хитрого из двух АКСУ, а также удивительную, пугающую любого не привыкшего убивать человека легкость, с которой он застрелил киллера, выскочившего из блокированной машины. Впрочем, не совсем так. О своих ощущениях Артем ничего не сказал, ограничился констатацией факта: мол, да, убил, потому как было за что – не окажись «бамбук» Наиля бронированным, он, Артем, погиб бы вместе с бригадиром. В заключение монолога бледный, вынужденный заново переживать все события последних двух суток Артем рассказал о содерждании своего телефонного разговора с Лакиным, свидетелем которого стал Наиль, и о полученом от эфэсбэшника страшном известии. Смерть Анюты лишала его последней надежды доказать свою невиновность в убийстве работающего на «КСК» ссученного мента. И, формально, тоже была на его счету…

Когда Артем замолчал, в залитом солнцем просторном каминном зале коттеджа на некоторое время установилась напряженная тишина. Только слышался треск сгорающих от затяжек крупинок табака в двух сигаретах и доносящийся через настежь распахнутое окно монотонный шум сосен в сочетании с далеким, едва различимым собачим лаем и криками летающих над морем чаек.

Артем казался опустошенным, безразличным ко всему и смотрел прямо перед собой куда то в стену.

Татарин, с интересом выслушавший исповедь беглеца, с нетерпением ждал, что скажет авторитет. Бригадир был почти уверен: привыкший смотреть в перспективу, расчетливый и начисто лишенный сантиментов, Мастер правильно оценит тему и железными клещами вцепится в потенциального бойца. Человек вне закона, мастер боевого самбо, уже перешагнувший запретную черту, без документов, денег и крыши над головой. И – с диким желанием мстить. Из такого исходного материала при везении можно запросто слепить толкового бойца. Мастер просто не мог этого не просчитать!

Поэтому уголки губ Хитрого непроизвольно поплыли в стороны, когда «карельский» крестный отец, словно невзначай кинув на своего бригадира понимающий взгляд, затушил сигарету в пепельнице и тихо, как все привыкшие к вниманию окружающих Большие Боссы, произнес:

– А ты, оказывается, рисковый и смелый мужик, Артем. Одному махаться против целой кодлы «комсомольцев» – это не каждому по силам. Только мастерства тут мало, прежде всего нужны стальные нервы. Хотя по уму любому фраеру, оказавшемуся на твоем халдейском месте, следовало не только утереться, но и сказать «спасибо», что так дешево отделался… С выбором профессии ты, похоже, ошибся! Не халдейская у тебя натура. Именно поэтому ты сделал то, что сделал. И проблем поимел – бульдозером не разгрести. Впрочем, нет ничего невозможного… А за пацанов наших, которые живы остались, что и говорить – спасибо тебе от всей братвы. Помог нам взять шакалов без единого выстрела. Кто именно заплатил вахлакам за гастроли в Питере, я буду знать очень скоро. Впрочем, эти расклады тебя уже не касаются…

Мастер достал новую сигарету, щелкнул зажигалкой «зиппо» и замолчал, с полминуты разглядывая дрожащее оранжевое пламя. Наконец он закурил, захлопнул крышечку и вновь посмотрел на Артема.