Судьба горца (ЛП)

В это время со стороны двери донесся приглушенный стук, и на какое-то мгновение девушка подумала, что ей улыбнулась удача и, возможно, даже не придется лгать, чтобы залучить кого-нибудь из женщин в свою комнату. Когда же на пороге возник Балфур, она мысленно чертыхнулась. Ей стоило бросить на него лишь один взгляд, и все те чувства, что она так старательно пыталась похоронить, всколыхнулись с новой силой. Мэлди ощутила, как ее захлестывают гнев и обида, перекрывая горло горьким комком и мешая свободно дышать.

– Если ты явился не для того, чтобы просить у меня прощения, то я тебя здесь более не задерживаю, – зло бросила она, садясь и так резко выпрямляясь на краю постели, что спину пронзила боль.

Балфур тяжело вздохнул и зарылся пальцами в густую гриву волос. Он прекрасно понимал, что пришел сюда только потому, что его снова снедало желание увидеть ее. Он сильно сомневался, что этот визит изменит что-нибудь, и все же ощущал настоятельную потребность предоставить девушке последнюю возможность защитить себя, рассказать ему хоть что-то, позволяющее освободить ее. Балфур надеялся, что, проведя нескольких дней взаперти в маленькой комнатке, которую она покидала лишь ради краткой прогулки по галерее к спальне Найджела, Мэлди проявит благоразумие и большую склонность к сотрудничеству. Но столь холодное приветствие и упрямый мрачный взгляд, брошенный в его сторону, подтвердили, что надеяться на это было глупо.

Балфур тосковал по Мэлди и не только в постели, хотя ее отсутствие в ней почти лишило его сна. Балфур пришел к неутешительному выводу, что намеренно избегал любых разговоров или встреч с Мэлди, даже мимоходом. В то же время та невыносимая позиция, которую она теперь заняла, сильно обижала и возмущала его, даже притом, что он старался держаться от девушки подальше. Балфур даже начал подозревать, что для Мэлди сложившаяся ситуация вовсе не столь уж невыносима, в то время как ему все это причиняло настоящую боль.

– Я пришел предоставить тебе еще одну возможность рассказать мне правду, – сказал он.

– Тебе она известна, я уже рассказала все, что сочла нужным. – Мэлди решила, что главной причиной, почему его лживые слова мало ее беспокоили, было то, что ее злость на него все еще не утихла.

– Возможно, но этого слишком мало. Чем больше я об этом думал, тем больше понимал, что хотя мы с тобой и любовники, но ты по-прежнему остаешься незнакомкой для меня. Мне неизвестны даже самые незначительные детали твоей прошлой жизни, в которые, по обыкновению, посвящают любовника.

– А кроме тебя, Мюррей, я еще не встречала людей, которые бы так жаждали разузнать обо мне подобные вещи. В любом случае я всего лишь то, что ты видишь. Так зачем тебе нужно знать что-то еще?

– Так как ты подозреваешься в пособничестве моему злейшему врагу и в содействии убийству достойного человека, мне требуется намного больше, нежели простое заверение в том, что ты лишь то, что я вижу. Разве ты не понимаешь, в какой опасности находишься, Мэлди?

– Ты что, собираешься меня повесить?

Она обрадовалась тому, насколько сильно он побледнел. Это означало, что Балфур все еще что-то чувствовал к ней. Его страшные обвинения и долгое отсутствие навели Мэлди на мысль, что Балфур уже вполне мог охладеть к ней. И хотя, учитывая, что уже очень скоро Мэлди собиралась покинуть как сам Донкойл, так и его хозяина, волноваться о чем-то подобном было довольно глупо, проявленное Балфуром некое подобие заботы о ее благополучии немного успокаивало Мэлди. И придавало уверенности в том, что в отсутствии неопровержимых доказательств никакое наказание ей не грозит, а добыть улики, которых никогда не существовало, попросту невозможно.

– Нет, конечно, нет. Если только ты никого не убила собственноручно, как это сделала Гризель. Но почему ты не желаешь – и даже не пытаешься – опровергнуть мои обвинения?

– Потому что они оскорбительны для меня, безосновательны и не заслуживают ни траты моего времени, ни моего внимания. Если я решу доказать свою невиновность, то без труда смогу оправдаться от всех наветов, но я отказываюсь делать это. – С этими словами девушка скрестила руки на груди и невозмутимо уставилась на Балфура, тем самым словно бросая ему молчаливый вызов.

– Ты невероятно упрямая женщина, Мэлди Киркэлди, – ответил лэрд, сокрушенно покачав головой. – Может, ты и оправдаешься. Я не знаю. Просто прошу, задумайся хоть на минуту о том, насколько опасны сейчас для тебя упрямство и слепая гордость. Умоляю, прислушайся к моим словам, ведь молчание может слишком дорого тебе обойтись.