Судьба дворцового гренадера

- Не тужи, вскорости, думаю, Сидор Михайлов в отставку подаст. Дошло до князя, что жена его постоялый двор держит, вот и велел передать, что негоже офицерше такое занятие. Она сдуру, вишь, там, в Мурине, требует, чтобы благородием ее величали. Приказано, чтобы либо постоялый прикрыли, либо в отставку шел. Можно бы, понятно, заведение на чужое имя перевесть, будто продать, так не соглашается баба глупая, а Сидор у ней под пятой. Словом, вчерась предварительно про тебя его сиятельству уже доложил.

- Покорно благодарю, ваше высокоблагородие! - ответил обрадованный Иванов.

- Рано еще благодарить. А слышал ли про новые сроки службы? - показал бумагу полковник. - В тот день, как монумент открыли, приказ подписан: увольнять в бессрочный отпуск нижних чинов беспорочного поведения, прослуживших пятнадцать лет. А которые пожелают на сверхсрочную остаться, тем жалованье удвоить. Нашей роты оно, понятно, не коснется, все далече за пятнадцать перемахнули, но прислали приказ, раз отдан по корпусу. Качмарев повернулся к Тёмкину: - Как ты, грамотей, назначение сей меры изъяснишь?..

- Полагаю, ваше высокоблагородие, чтобы большее число обученных солдат в запасе иметь, - отрапортовал писарь, - и чтобы в деревни возвращать еще сильных жителей.

- Подходяще! - кивнул Качмарев. - Но вот, к примеру, ежели бы тебя, Иваныч, десять лет назад отпустили, пошел бы в деревню?

- Никак нет. Тут своим ремеслом кормился бы, - ответил гренадер и увидел, что полковник, вдруг задумавшись, смотрит в окошко, мимо них с Тёмкиным. А потом повернулся и ушел к себе за перегородку, - должно быть, просто забыл о них. "Не иначе - про себя вообразил, как бы в иконописцы определился, если б в офицеры не произвели", - подумал Иванов.

Когда перед обедом он зашел в роту, у гренадер только и речи было, что о сокращении срока службы.

- В избу курную разве с горя пойтить, - говорил благообразный чистюля Кучин, - кто за ремесло, а кто - в услужение.

- Кому услуживать?.. Будто дворовых людей недостача? - мрачно басил всегда готовый поспорить Сергеев.

- А хоть бы в швейцары, коли ты видный собой да с регалией заслуженной, - выпятил грудь Кучин.

- Полки, что ли, швейцаров господам да по заведениям надобны? - взял сторону Сергеева гренадер Чайка. - Сколько швейцаров в столице? Сотни три? А солдат, верно, сряду тысячи из одной гвардии отпустят на свое пропитание. Не вышло бы, что начальство нищих разом наплодит, наградами увешанных.

Знаешь поговорку: старый солдат - молодой нищий.

- Уж и нищий! - возмутился Кучин. - В гайдуки, конюхи, да хоть и в дворники идти можно к господам.

- Дворников помоложе набирают, - возразил Чайка. - Дрова да воду каждый день по лестницам таскать потяжелей, чем к Нарвским воротам прогуляться, отчего у нас ноги подкосились.

- Пятнадцать лет солдатчины - за все тридцать на барщине считай, заметил Сергеев. - Ты погляди на мужика здорового в тридцать пять лет аль на солдата, что пятнадцать лет палками учён.

- Погодите, ребяты, - вмешался рассудительный латыш Етгорд. - Что же у вас выходило? На двадцать пять лет недовольные. Теперь десять лет убавили - опять нехорошо. Двадцать пять лучше было?

- Еще надо пяток убавить, - ответил Сергеев. - Солдатскую науку во всей тонкости в десять лет и дурак постигнет.

А для боевой да походной службы и года учения за глаза хватало, как на войне с французом видывали...

- Может, доживем и до десять, - примирительно сказал Етгорд.

- А сейчас куда людям деваться? - не унимался Сергеев. - В золотари городские? Нужники чистить в медалях? Хотя б приказали по деревням наделы нарезать, так кое-кто на землю бы сел. А так только его там и ждут, лишний рот, бобыля нового...

Подошедший к спорящим Павлухин, по обыкновению, подхватил с полуслова:

Мне не верится, ребяты,

Чтоб заслуженны солдаты

Чистить нужники пошли,

Краше дела не нашли.

Ну, а если так случится,

Так готов с им съединиться,

Особливо, коль на бочке

Растопырившись, как квочка,

Мне покажет в том пример

Кучкин, бравый гренадер.

Слушавший до этой минуты с улыбкой Кучин плюнул и отошел в сторону, сказавши в сердцах:

- Чтоб тебе подавиться языком своим, пустомеля!..

Жена Михайлова объявила, что продает постоялый, отчего Иванов решил, что производство его снова откладывается невесть на сколько. Но в начале сентября случилось небывалое - в одном из залов Эрмитажа из запертой витрины пропали золотые медали, и заметил пропажу дежурный гренадер. Украл их, подобравши ключ, придворный истопник, которого вскоре уличили и вернули похищенное. После этого князь Волконский решил усилить надзор за дворцовой прислугой и приказал разделить дежурства гренадер в Зимнем и Эрмитаже на пять участков по два-три поста и над каждым поставить наблюдающего унтера.

Из расчета всего наряда вышло, что нужно добавить в штат роты двух унтеров, которых произвести из отличнейших по службе и хорошо грамотных гренадер 1-й статьи. Первым в докладе своем полковник расписал достоинства Иванова, вторым - латыша Етгорда, исполнительного, спокойного служаку.