Судьба династии

Бывший гвардейский капитан — ныне мойщик посуды в столовой самообслуживания где-то на Среднем Западе — глубоко уязвлён тем, что его не упомянули в последнем “высочайшем указе о повышениях”. Он уверен, что по возрасту и заслугам он достоин полковничьего чина. “Я узнал, — добавляет он с нескрываемым возмущением, — что несколько моих знакомых уже произведены в полковники. Хотя покинули Россию всего лишь лейтенантами”. Гори всё огнём, он желает, чтобы великий князь Кирилл “повысил его в чине”, даже если ему уже никогда не суждено надеть полковничьи погоны и получить “жалованье”, причитающееся ему с семнадцатого года»[65].

Всё так. Об этом свидетельствует и Георгий Граф: «14 августа [1929 г.] приехал адвокат князя Гавриила Константиновича НТ. Нидермиллер. Он был выдающимся юристом и благороднейшим человеком. Впоследствии он стал вести дела Кирилла Владимировича и принёс ему много пользы.

В этот раз он приехал по поручению Гавриила Константиновича, чтобы получить поддержку Государя в вопросе раздела наследства, оставшегося от великой княгини Елизаветы Маврикиевны, между её детьми князьями — Гавриилом и Георгием и дочерьми Татьяной и Верой, а также внуком — князем Всеволодом Иоанновичем. Они никак не могли прийти к соглашению, а доводить дело до суда не хотели и просили Государя как главу династии быть арбитром. Кирилл Владимирович охотно согласился, и тут же был составлен акт дележа, с которым вся семья согласилась, и дело уладилось»[66].

Но, увы, в эту оперетту периодически вмешивается и большая политика. Так, к примеру, 10 сентября 1924 года в Сен-Бриак приехал немецкий журналист, сотрудник большой ежедневной газеты «Нейосте Мюнхенер Нахриттен» барон фон Энгельгард. Бискупский предупредил письмом о приезде и просил Кирилла дать ему интервью. Так как это была очень влиятельная монархическая газета, то Кирилл охотно согласился. Трудность этого интервью заключалась в том, что, по словам Энгельгарда, правые немецкие круги хотели знать отношение «императора» к национал-социалистическому движению, и он просил Кирилла высказаться по этому вопросу. Но великий князь отказался дать прямой ответ и сказал, что, живя вне Германии, он не в состоянии составить себе определённого мнения, но он внимательно наблюдает за развитием этого движения и ему кажется, что оно будет иметь успех. Бискупского такой ответ вполне устроил.

Как уже говорилось, в бывшей Желтороссии оказались десятки, если не сотни тысяч эмигрантов.

Японцы, захватившие Маньчжурию, предлагали императору Кириллу переехать на постоянное жительство в Харбин и сулили всяческие блага.

Граф писал: «Вся власть в Маньчжоу-Го принадлежала японцам, и так же было бы, если бы им удалось создать русскую “кукольную монархию” в Приморской области.