Судьба династии

Среди тех, кто удостоился пристального внимания французских спецслужб, оказался и “хранитель российского трона” великий князь Владимир Кириллович Романов (1917-1992). На обложке его досье за № 451 написано: “WLADIMIRCYRILLOVITCH DE RUSSIE, GRAND DUC (1937-1940)”. Указанные даты означают год заведения и прекращения полицейского “дела”. Впрочем, последнюю дату (1940 год) не следует принимать буквально, так как она лишь совпадает с эвакуацией архива из Парижа. Вполне вероятно, что негласное наблюдение за великим князем велось и в последующие годы...

Французская служба безопасности заинтересовалась двадцатилетним Владимиром Кирилловичем незадолго до смерти его отца.

Полицейское досье великого князя начинается с докладной записки префекта департамента Иль-э-Вилэн министру внутренних дел и директору “Сюрте Насъональ” от 12 июня 1937 года, в которой содержится информация об образе жизни и поведении Владимира Кирилловича. В записке говорится, что он проживает в Сен-Бриаке на вилле “Кер Аргонид” и “ведёт очень уединённый образ жизни”. Великий князь обладает нансеновским паспортом, с которым совершает частые поездки за границу, особенно в Германию, а также в Румынию. “Его поведение, достоинство и порядочность не дают оснований к каким-либо неблагоприятным отзывам о нём, — отмечал префект. — Тем не менее он никогда не проявлял подлинных франкофильских чувств. В этих условиях, а также по причине отсутствия у него контактов в регионе, у меня не было возможности узнать его отношение к возможному вступлению в ряды французской армии”.

В Сюрте очень интересовались, не последует ли Владимир Кириллович примеру своего усопшего в октябре 1938 года родителя и не возложит ли на себя императорский титул?

В служебной полицейской записке от 23 ноября 1938 года отмечалось, что под давлением влиятельных монархистов — князя Горчакова, Александра Крупенского, Николая Маркова и генерала Нечволодова, “инспирируемых из Берлина”, — великий князь отказался воспринять звание “императора всероссийского”, ограничившись титулом “хранителя российского трона”. Подобное решение, по мнению аналитиков Сюрте, было продиктовано стремлением объединить вокруг великого князя “как можно большее число русских патриотов".