Судьба Десятой

Когда моя работа подходит к концу, Пятый дышит гораздо спокойнее. Он все еще без сознания и впервые, насколько я помню, выглядит почти умиротворенно. Благодаря мне он будет жить. Однако спустя несколько минут, я уже не уверен, как к этому относиться.

— Черт возьми, — говорит Даниэла, — нам надо стать хирургами или типа того.

— Надеюсь, нам не придется об этом пожалеть, — тихо произносит Сэм.

— Не придется, — отвечаю я, бросая на него недовольный взгляд. — Я его вылечил, и теперь он под моей ответственностью.

С учетом этого факта, и, пользуясь его бессознательным состоянием, я быстро снимаю с руки Пятого клинок и бросаю в траву к ногам Сэма. Сэм поднимает его и осторожно разглядывает механизм, потом нажимает кнопку, после чего клинок уходит в ножны. Он засовывает оружие за пояс джинсов.

Я напоминаю себе, что даже без своего клинка Пятый не так уж безоружен. В поисках резинового шарика и шарика, который он постоянно носит с собой, чтобы включать Экстерну, разжимаю обе его руки. Там шариков нет, и я начинаю ощупывать его одежду. Но когда их не оказывается и в карманах, я догадываюсь, где еще он мог их припрятать.

Внутренне сжавшись от отвращения, поднимаю пожелтевшую повязку, прикрывающую поврежденную глазницу Пятого. Внутри поблескивает стальной шарик, там же и его резиновый собрат. Вряд ли очень приятно носить такие вещицы у себя в башке. И вот чью жизнь я спас — парня, который рассматривает потерю глаза, как возможность более эффективно хранить свои причиндалы. Я использую телекинез, чтобы выковырять шарики, и швыряю их на землю. Пятый стонет, но не приходит в себя.

— Мерзость какая, — говорит Даниэла.

— И не говори! — соглашаюсь я. Бросаю взгляд на агента Уокер, которая в молчании наблюдала за этой сценой. Знаю, она, скорее всего, считает, что Сэм прав, и надо было дать Пятому умереть. Именно это дает мне понять, что я поступил правильно. — Дайте мне чем–нибудь его связать, — обращаюсь я к Уокер.

Уокер все еще находится под впечатлением от того, как я только что доставал «сокровища» Пятого из его же глазницы, поэтому моя просьба доходит до нее лишь через несколько секунд. Она достает из–за спины наручники и бросает их мне.

Ловлю их и сразу бросаю ей обратно:

— Вы же понимаете, что это дурацкая идея? Уокер, этот парень перенимает свойства предметов, до которых дотрагивается. Принесите мне веревку или что–нибудь в этом роде.

— Вообще–то, Джон, я агент ФБР. Я не ношу с собой веревки.

— Гляньте на катере, — предлагаю я, мотнув головой.

Раздраженная тем, что я отдаю ей приказы на глазах у других агентов, Уокер посылает на задание Мюррей, и тот трусит к катеру, проверить, нет ли там чего подходящего.

— Ты тюфяк, Джонни!

Оборачиваюсь и вижу, что Девятый пришел в себя. Он сидит на траве, обхватив руками колени и немного втянув голову в плечи, словно она до сих пор болит. Он переводит взгляд с меня на Пятого и обратно, а потом качает головой.

— Знаешь, каких сил мне стоило проткнуть его этим столбом? — вздыхает он.

Я подхожу к нему и присаживаюсь на корточки:

— Ты чокнулся?

Девятый лишь пожимает своими могучими плечами.

— Пофиг, приятель, я убью его позже, — умиротворенно сообщает он.

— Очень надеюсь, ты этого не сделаешь.

Девятый закатывает глаза к небу:

— Ну да, ну да. Короче, мужик, я понимаю, что ты против смертной казни и все такое… Но он хотя бы умолял тебя спасти ему жизнь? Все бы отдал, чтобы посмотреть на эту сцену!

— Не умолял, — говорю я. — На самом деле, по–моему, он хотел умереть.

— Чума! — отвечает Девятый.

— Я решил не оказывать ему такую услугу.

— Угу… Джон, я знаю, мы обычно проигрываем, когда плохие парни добиваются своего. Но, старик, в этом случае выиграли бы все!

— Не соглашусь.

Девятый вновь закатывает глаза и переводит взгляд на Пятого.

— Мы никогда не сможем ему доверять. Ты же понимаешь?

— Понимаю.

— И, если до этого снова дойдет, я точно его убью. Рука не дрогнет. И ты меня не остановишь.

— У тебя все еще может быть сотрясение мозга, — с улыбкой говорю я, уходя от темы разговора, и указываю на его грудь и руки, все еще покрытые порезами и ожогами, а также на его сломанную кисть. — Не хочешь, чтобы я тебя до конца подлатал?

Девятый кивает:

— Ну, разве что ты готов возиться не только с отъявленными убийцами.

Пока я занимаюсь исцелением Девятого, к нам подходит Даниэла и представляется. Наш чумовой товарищ одаривает ее своей обычной улыбочкой Чеширского кота. Мы вводим его в курс событий, имевших место, пока они с Пятым гонялись друг за другом по всему городу. Когда я заканчиваю рассказ, Девятый поворачивается, чтобы взглянуть на реку и горящий город вдали.

— Мы должны были лучше стараться, — тихо говорит он, потягиваясь всем телом и встряхивая конечности. — Надо было прикончить его, когда была возможность.

— Знаю, — отвечаю я. — Только об этом и думаю.

— У нас еще будет шанс, — говорит Девятый и, хлопнув в ладоши, обращается к агенту Уокер. — Так что, мадам, вы подбросите нас до Мексики?