Судьба человека

Их машина притормозила, из окна вылез молодой сержант и принялся кричать и во все стороны махать жезлом. Я успел показать ему средний палец, и со всей силы надавил на педаль. Из-под задних колёс полетели комья грязи и гравия. «Мазда» успешно рванула дальше, на просёлочную дорогу, не оставляя сопернику ни одного шанса. Брат с довольной физиономией улыбался, крепко держась за ручку над дверью.

Просёлочная дорога оставляла желать лучшего. Получив долгожданные спасительные минуты, мы хотели выскочить за пределы Днепропетровской области. Включая приёмник, из динамиков загрохотал тяжёлый рок. Это была моя любимая группа «Iron Maiden». Только не долго пришлось радоваться жизни и призрачной победе над всемогущим ГАИ. Послышались хлопки за окном, и брат закричал: сука, пидарасы, стреляют, вот-вот догонят.

– Посмотрим, насколько у них хватить патронов.

Чтобы защитится, брат, в ответ, открыл окно и, высовываясь, как Глеб Жеглов, несколько раз выстрелил в воздух, большей части для того, чтобы напугать. «Шестёрка» притормозила, стала отставать, и мы подумали, что пробили ментам колесо. Пистолет у брата заклинил, и он не смог его перезарядить. Гаишники струхнули, не по-детски, наложили в штаны, боясь угодить под шальную пулю.

Только быстро пришли в себя и через короткое мгновенье продолжили преследование. Расстояние между нами сокращалось, и одна из пуль угодила в заднее правое колесо. Машина неестественно присела, скорость упала. После пробитого колеса я уже понял, что нам никуда не деться, потому, что никто не даст времени на замену пробитого колеса. Всё-таки это не «Формула 1», и мы не на гаревом треке в Германии. Стрельба не прекращалась, и пули нещадно били в стёкла, багажник, салон «Мазды». Впоследствии выяснилось, что по «Мазде» стреляли тридцать пять раз. ГАИ переложило всю вину на нас, доказывая, то, что мы первые открыли огонь. Хотя расстрел автомобиля, целиком и полностью их заслуга.

Мой брат, во время погони, несколько раз выстрелил в ответ, но ни одна из пуль не достигла своей цели. Уже на въезде в село машина остановилась. Она напоминала старый, разбитый корабль, выброшенный океанскими волнами на берег.

– Приехали, уходим! – закричал брат, открыл дверь, и выскочил наружу.

Я как не пытался открыть дверь, но так и не смог этого сделать. Машину перекосило, и дверь наглухо заклинило. Все мои усилия выбить плечом дверь, не принесли результата. Что я тогда чувствовал? Страх? Увы, тогда его не было. Леденящая сердце и душу пустота, обволакивала паутиной неизвестности. Казалось, что всё это кем-то смонтированный фильм. Или глупый, тупой, розыгрыш. Погоня, стрельба, происходит не здесь и не сейчас. И вот-вот, кто-то крикнет, сьёмка окончена, грянут аплодисменты, за прекрасно сыгранный эпизод нового боевика. Только никто не аплодировал, и реальность ужасающе давила в грудь, подкатывая с горечью к горлу, заставляя вздрагивать. Стряхивая наваждение, понимал, что придется отвечать по закону, и наше короткое «путешествие» закончится – тюрьмой.

Оглядываясь назад, увидел, что «шестёрка» стоит в метрах десяти от нас, и к «Мазде» несутся несколько работников ГАИ.

– Вылезай! – закричал один из них и приставил к моей голове пистолет.

Я поднял руки и не шевелился. Понимая, что любое неосторожное движение может закончиться выстрелом в висок. С трясущимися руками, красным от волнения лицом, сержант, тянул на себя дверь. На вид ему было лет тридцать пять. Сейчас, наверное, дослужился до генерала, и вышел на заслуженную пенсию.

– Дверь открой, выйду, – ответил я, наивно пожимая плечами.

К тому времени подбежал второй гаишник, и они вдвоём, прикладывая усилия, кряхтя, и ругаясь, с трудом выломали дверь «Мазды». Затем дружно взяли меня за воротник куртки, вытянули из машины, и бросили в снег, на дорогу. Падая лицом на асфальт, я успел закрыть глаза и сгруппироваться. И тут же посыпались удары ногами со всех сторон. Били без разбора по почкам, спине, ногам и лицу. Едва прикрываясь, умываясь кровью, катался, в снегу, теряя сознание. Лицо представляло собой кровавую маску, с поломанным носом и выбитыми зубами. До сих пор у меня шрамы от тех злополучных дней.

– Где второй? – закричал сержант.

Брат успел убежать в село и там спрятаться.

– Куда он сбежал? – закричал плотный гаишник, и для того, чтобы я лучше услышал вопрос, снова ударил носком ботинка в лицо. Я захрипел и перевернулся. К тому времени, мне уже связали сзади руки ремнём, и я не мог пошевелиться.

– Не знаю, – ответил я едва слышно. – Не знаю, кто это такой, он подсел в мою машину.

– Где оружие?

Перед этим меня обыскали, но ничего не нашли.

– У меня нет оружия. Я сидел за рулём и не мог стрелять.

Мне хотелось выиграть время, чтобы брат смог уйти как можно дальше от этого места. Гаишники не выдержали, подняли меня за ремень, отнесли к обочине, раскачали и бросили в сугроб, под забор. Больно ударившись при падении, всё же, ощутил некое облегчение, и, опуская лицо в пушистый и мягкий снег, почувствовал, как синяки и ссадины обожгло льдом.