Судьба бытия

Но нельзя сказать, что во Вселенной отсутствует возможность практически невыносимых страданий. Иначе не существовала бы идея так называемого оккультного самоубийства, но единственно тотальным шансом для всех - в этом отношении - является подлинный конец Мира, конечно, не банальный конец какого-либо частного мира, вроде нашего, а всего Космоса в целом - когда наступает Покой Брахмана и не существует ничего, кроме Него. Все возвращается в свой Первоисточник, и "шанс" прекращения любых страданий - неизбежно при этом реализуемый - связан, собственно говоря, с так называемым Пассивным Освобождением, то есть, говоря на уровне человека, с "вечным сном без сновидений" (сном тех, кто не реализовал действительное Освобождение, не реализовал Абсолют). Эта "Вечность" - на самом деле "вечность" только с точки зрения человеческих измерений: она длится до Дня, когда наступает новое Пробуждение и творение... Никто и ничто не уничтожается в своей глубине и потенции (разумеется, все формы проявленного бытия исчезают), и поэтому спящий всегда может проснуться, говоря символически...

Божественная комедия начинается снова - ас нею и возможность страдания.

Все это, собственно говоря, подводит нас к одной из центральных доктрин индуизма - к доктрине "майи". Отложим пока вопрос о "смысле", о "высшем смысле" всей этой Божественной Комедии. Но все же этот смысл только ли в приобретении Абсолютного Я, т. е. в приходе в Самому Себе?

Однако остановимся пока на характере или метафизической технике (если так можно выразиться) этой Комедии. Отметим только, что в метафизике нет системы, нет одного "Да", а много "Да" и "Нет" в их определенной совокупности, сходящейся в Центре Парадоксов.

Работа майи заключается в том, чтобы сделать реальное - нереальным, а нереальное - реальным, без чего мир не мог бы существовать. Разумеется, речь идет не о буквальном превращении (иначе власть майи могла бы быть большей, чем власть Бога), а о видимости его, о метафизической иллюзии.

Все это превращение практически означает, что в мире, в Космосе Абсолютное Я, Бог в Самом Себе, становится как бы неуловимым ("последним") - можно вспомнить аналогию с зеркальной поверхностью; мир же, конкретное бытие самодовлеющим и очевидным. Таким образом, метафизически иллюзорное, что подвержено гибели и трансформациям, приобретает ложный статус "реального", а то, что действительно вечно (Абсолютное Я, Бог в Самом Себе), - становится как бы "последним", оттесненным на задний план (в представлении участников Комедии).

Совершенно ясно, что без майи творение мира было бы невозможным, и поэтому индусы называют майю великим божественным принципом творения мира. Грубо говоря, создание мира невозможно без "обмана" ("трансцендентного обмана") - и мир есть не что иное, как следствие этого трансцендентного "обмана", на котором держится мир, как на трех китах.

Весьма полезна в этом плане аналогия со сновидением. Вспомним при этом известное положение о трех обычных состояниях сознания в человеке: бодрствования, сна со сновидениями и сна без сновидений, не вдаваясь особенно в их - и последующих состояний - метафизический символизм. Отметим при этом только, что состояние бодрствования (наше самое привычное состояние сознания) и состояние сна со сновидениями - метафизически имеют много общего.

Теперь представим себе картину - вам снится, что вас ведут на казнь. Во время сна вы, как обычно, во-первых, абсолютно уверены в реальности происходящего во сне (так же твердо, как вы уверены и в реальности того, что вы видите во время так называемого бодрствования), во-вторых, вы отождествляете свое бытие с тем "собой", которого вы видите на экране сновидения и которого ведут на казнь. Из-за этого ложного отождествления, естественно, возникает безграничное адское чувство ужаса - ибо это якобы "вы", кого казнят - скажем, путем отрубания головы. При всем этом ужасе комизм ситуации совершенно очевиден, если вы зададите себе вопрос: кому снится то, что "меня" ведут на казнь (разумеется, такой вопрос во сне означал бы радикальный поворот в сознании)?.. Ответ тем не менее ясен: это снится "мне", но "мне" как Великому Наблюдателю; эти картины видит то непроницаемое истинное Я, которое скрыто за сценой феноменального мира.

И если спящий в состоянии отождествить себя (свой центр самобытия) с этим Я, то трагедия (казнь) превращается в балаган. Это и есть, собственно говоря, один из моментов освобождения - освобождения от иллюзий феноменального мира. Ибо в точности то же самое происходит и при так называемом "бодрствовании", иными словами, в обычном мире, который принято у профанов называть "реальным". с точки зрения сейджа, реализовавшего свое божественное Я - уничтожение его физического тела (во время так называемого бодрствования) ничего не значит (не потому, что он так "думает" или имеет какую-то идею о загробном бытии, как имеет ее обычный верующий, а так как он реально живет в сфере, которая по ту сторону гибели).