Судьба боится храбрых

То, что было дальше, Тим не любил вспоминать. Как он выдержал эту пытку - он и сам не понял. Два раза ему не удалось сдержать рвущийся крик, и экзекутор тут же добавлял еще десяток, так что в итоге он получил полсотни ударов. Удара после тридцатого он уже ничего не слышал и не видел, весь превратившись в один пылающий обнаженный нерв. Все исчезло, осталась только одна мысль - не кричать. И это ему удалось, потому что в какой-то момент, пытка, наконец, кончилась. Какие-то люди, которых он и разглядывать не пытался, посмеиваясь и переговариваясь, оттащили его в маленькую комнатку в другом здании, где бросили на низкий жесткий топчан и оставили страдать. Тим пролежал там без движения пару часов, обессиленный настолько, что не было сил даже заплакать. А что творится дома. Мама...она ведь так и не дождалась его сегодня, наверное, они с отчимом обзванивают по очереди друзей, школу, больницу, морги... Но никому..никому не придет в голову ни на секунду мысль, что Тим, лежит и, быть может, умирает в чужом жестоком мире, непонятно как далеко от родного Питера. От этих рассуждений стало жалко маму, а еще больше себя.

За крохотным, расположенным под самым потолком, окошком уже темнело, когда Тим вдруг почувствовал, что в комнате он не один. Медленно повернул голову и разглядел в полумраке комнаты белые с серебристым шитьем одежды. Тим вздохнул и закрыл глаза.

- Больно? - спросил спокойный голос.

Тим кивнул.

- Да.

Топчан скрипнул - Руша Хем присел на его край.

- Так должно быть. Если ты не испытаешь наказание на себе, как ты потом будешь знать, насколько наказывать провинившегося?

Тим всхлипнул.

- Как тебя зовут? - спросил Руша Хем, не дождавшись ответа.

- Тимофей... Вострецов - Тим вздохнул и задумался - нужно ли говорить отчество.

- Тимоэ В`стрец? - в голосе Хозяина прозвучало плохо скрываемое удивление.

Тим удивленно нахмурился, потом понял и кивнул - все дело в именах - тот язык, на котором тут давались имена, имел иероглифическую письменность. Каждый иероглиф обозначал какой-то слог, и некоторые звукосочетания на этом языке записать было просто невозможно. Вот Руша Хем и повторил ближайшие к имени Тима слова. Получилась, правда, совершеннейшая ерунда - 'тимоэ' переводилось как 'правнук', а термин 'в`стрец' обозначал те северные области, где никогда не таял снег. Вот и получилось, что Тим представился как 'правнук полярного круга'. Неудивительно, что Хозяин удивился. Удивился - ладно, плетей бы не всыпал. Тим вздохнул. Вот уж точно - 'в`стрец'. Встрец, так встрец.

- Два имени носить тебе рано, - Руша Хем не стал комментировать услышанное, - будешь пока просто Тимоэ, - помедлил и добавил, - ты вел себя достойно, Тимоэ. Я удовлетворен твоим поведением.

- Я тоже, - выдавил из себя Тим, - удовлетворен... - и разрыдался. Бурно, захлебываясь слезами, прерывисто дыша и всхлипывая, он плакал минут десять, с ужасом понимая, что опять, наверное, 'неподобающе ведет' себя. И что сейчас придет тот фашист с плеткой и всыплет ему ударов двести. Но слезы сами лились из глаз, он плакал и плакал неостановимо. К удивлению Тима, когда он, наконец, смог, глубоко вздохнув, остановиться, Руша Хем все еще сидел на краю топчана. И вроде даже не выглядел сильно рассерженным. Тим сглотнул и вздохнул еще раз.

- Я... я не специально. Я больше не буду.

- Не будешь, - согласился Хозяин, - я думаю, у тебя есть множество вопросов. Сейчас ты можешь мне их задать.

По его тону подразумевалось, что задавать вопросы потом - будет большой ошибкой. Тим опять вздохнул и спросил:

- Зачем..., - Тим замялся, слово 'вы' было в этом языке, но использовалось только для обращения к группе людей, - зачем ты меня сюда... забрал?

Судя по всему, Хозяин не счел такое обращение невежливым.

- Я должен был узнать, может ли портал перенести человека из твоего мира в мой.

И только? Тим чуть не фыркнул, но вовремя сдержался.

- А назад ты меня отправить можешь? - Тим задержал дыхание.

- Могу. Но не отправлю.

Сердце Тима екнуло.

- Почему!?

- А почему я должен это делать?

- А... ну, это было бы... - Тим замялся. Он вдруг понял, что не может произнести слово 'добрым' или 'хорошим' - не может, потому что в этом языке нет таких слов, - это было бы правильным делом.